«Профессиональный кретинизм» — такую оценку дал глава компании «Роснефть» Игорь Сечин обнародованию расшифровки его переговоров с экс-министром Алексеем Улюкаевым. Официальный представитель нефтяной компании Михаил Леонтьев, в свою очередь, пояснил в беседе с «Коммерсантъ FM», что речи о переходе судебного процесса в закрытый режим не ведется.
Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ / купить фото
— Игорь Сечин прокомментировал процесс по делу Алексея Улюкаева, в частности, назвал «профессиональным кретинизмом» обнародование переговоров с бывшим министром. Означает ли это, что, по его мнению, процесс должен быть закрытым?
Игорь Сечин, глава "Роснефти"
«Это профессиональный кретинизм. Есть вещи, которые должны быть закрыты со всех сторон и со всех точек зрения. Даже мысли не должно возникать, что такое можно обнародовать! Там есть сведения, содержащие гостайну»
— Открытый процесс — это очень хорошо, если это не противоречит интересам дела, интересам государства и интересам защиты каких-то коммерческих или человеческих прав. Он это говорит, и я своим слабеньким голосом тоже подтверждаю: невозможно вспомнить случаев, чтобы вещи, имеющие деликатные, какие-то корпоративные ограничения, не имеющие никакого отношения к содержанию дела, зачитывались прокурором в открытом процессе. И мы это относим к человеческому фактору. Это не имеет никакого отношения ни к заговорам, ни к конспирологии — это какой-то казус, будем так говорить. И мне кажется, из этого казуса должны быть сделаны выводы. Никогда никто такого не видел. Что за WikiLeaks у нас в прямом эфире? Либо вы просто закрываете данные слушания, поскольку в них зачитываются материалы дела, которые могут иметь какие-то последствия для лиц, организаций и так далее, совершенно не имеющих отношения к содержанию, к существу процесса. Либо закрываете какие-то части текстов, не имеющие отношения к делу. Я не «корзиночку» имею в виду – «корзиночка» имеет хоть какое-то отношение к делу, по поводу нее можно говорить о каких-то вещах, связанных с манипуляцией информацией, отвлечением внимания. Но мы имеем в виду все остальное, что уж никак не имеет отношения к совершенному уголовному преступлению.
— Но никаких дальнейших шагов предпринимать не планируется, например, со стороны компании?
— Компания ничего в связи с этим не планирует. Мы не являемся стороной этого процесса. Мы относим это к человеческому фактору. Ничего страшного не произошло, но могло бы. А если бы там была государственная тайна? А если бы там были какие-то вещи, которое имели бы однозначно токсичный характер для отношений с партнерами? Мы надеемся, уверены, что этот казус будет учтен и преодолен, вот и все. Это действительно очень странно все, но не надо делать из этого глобальных выводов.
