На этой неделе Большой театр открывает свою гастрольную серию. В этом году она очень насыщенна. Первым в длинной цепочке иностранных трупп оказался Цюрихский балет. В среду, 18 сентября, швейцарцы покажут лучшую постановку своего руководителя Хайнца Шперли (Heinz Spoerli) — "Гольдберг-вариации" на музыку И. С. Баха.
Иоганн-Себастьян Бах, понятно, о балете и не думал. Вышеупомянутые вариации композитор написал по просьбе своего покровителя, русского посла графа Кейзерлинга, страдавшего от бессонницы. Музыка получилась точно такая, как заказывал граф Кейзерлинг,— "элегантная, яркая и изысканная". Тогда композитор отхватил свой самый крупный гонорар в жизни — золотую шкатулку, наполненную сотней золотых луидоров. А сам Кейзерлинг так пристрастился к "своим" вариациям, что молодой пианист Гольдберг вынужден был играть ему ночи напролет. Хайнц Шперли обратился к этому средству от бессонницы девять лет назад, поставив одноактный балет для балетной труппы Дюссельдорфа. Неоклассический, обильно сдобренный модернизмами, этот бессюжетный балет прозвали "хорошо темперированным танцем" по аналогии с баховскими полифоническими штудиями — настолько он труден технически.
Однако при это ничуть не зануден. Пуристы полагают, что хореография там местами так забавна, что доходит до "некоторой непристойности". Сам же хореограф уверен, что сделал совсем не абстрактную, а очень даже человечную вещь: "Рождаются связи, соединяются жизни, а затем расставания ведут к безразличию. Как это происходит с людьми в обычной жизни... Проходят годы, мы набираемся опыта, меняются наши убеждения и оценки. В этой работе я хотел представить некоторые из моих собственных размышлений о том, как мы проходим друг мимо друга и как остаемся вместе. Выстроить хореографическую арку, соединяющую начало и конец". Вот такими возвышенными словами он объясняет свой балет.
В "Гольдберг-вариациях", как и в каждом современном балете, главное не декорации — а пространство, не вещи — но свет. Свет определяет атмосферу каждого эпизода, и поставлен он мастерски — Яном Томасом Хофстра (J. T. Hostra). Сможет ли воспроизвести световое богатство архаическая техника Большого — еще вопрос.
Балет обычно исполняется под живой рояль — вот это правило наверняка будет соблюдено. Что придаст вечеру в гигантском театре оттенок интимной камерности. Цюрихская труппа приезжает в Москву впервые и по инициативе швейцарских властей. Так что спектакль обещает быть не только развлекательным, но и познавательным. А вечер — не только культурным, но и светским — в Большой театр съедутся все швейцарцы города Москвы.
ЭЛЕОНОРА ЧЕРНЯЕВА
Большой театр, 18 сентября (19.00)