У Ангелы Меркель есть все шансы одержать на выборах 24 сентября очередную победу. Стоический стиль федерального канцлера импонирует многим немцам, в том числе за пределами лагеря ХДС/ХСС. Подробнее — в материале Лутца Лихтенбергера.
Фото: NurPhoto/AFP
Фото: Из личного архива
На протяжении нескольких весенних недель политическое будущее Ангелы Меркель считалось туманным. Федеральный канцлер сама не могла с уверенностью сказать, станет ли еще раз претендовать на этот пост. За ее плечами уже были 12 лет во главе правительства. Нет, она не устала от бремени и не наскучила окончательно избирателям, но отношения между канцлером и гражданами казались потрепанными, поблекшими от времени.
Когда в 2015 году в Германию хлынули сотни тысяч беженцев, это усилило позиции не только главного врага Меркель и Христианско-демократического союза (ХДС) правой "Альтернативы для Германии" (АдГ) — об этом свидетельствовали опросы и результаты выборов в ландтаги. В рядах самих христианских демократов некоторые молодые политики тоже стали отваживаться публично рассуждать о "времени после Меркель".
Социал-демократическая партия Германии (СДПГ) после долгой внутрипартийной борьбы выдвинула в качестве своего кандидата в канцлеры Мартина Шульца. "Естественный" кандидат председатель партии и тогдашний министр экономики Зигмар Габриэль воздержался от участия в выборах, поскольку счел, что у него — а на самом деле и у его партии — практически не было шансов одолеть Меркель. Немцы приписывали все успехи коалиционного правительства ей, "младший партнер" канцлера и его труды смотрелись бледно вне зависимости от того, каким был его реальный вклад в политику коалиции. Свежей лошадкой стал господин Шульц, многолетний председатель Европарламента, "не замешанный" в большой коалиции ХДС/ХСС и СДПГ. А значит, не скомпрометированный поражениями правительственных будней. Индифферентный к берлинской машине компромиссов, до сих пор выставлявшей в проигрышном свете каждого очередного партнера Меркель по правящей коалиции. И действительно, нового кандидата в канцлеры ждала бурная весна: СДПГ проголосовала за его выдвижение 605 голосами из 605 возможных, рейтинг СДПГ в опросах буквально взлетел и впервые за десять с лишним лет приблизился к рейтингу ХДС/ХСС.
Реакция Меркель на появление нового соперника очень показательна для понимания как самого канцлера, так и настроений в стране. Председатель правительства продолжала действовать, как будто ничего не случилось, и практически не подавала вида, что ведет предвыборную борьбу. Таков старый добрый рецепт успеха: ни в 2009-м, ни в 2013-м она не произносила имен своих соперников. Четыре года назад девизом ее кампании было "Вы меня знаете". Недавно газета Frankfurter Allgemeine Zeitung на юго-западе страны со смесью восхищения и скуки писала об одном ее выступлении в некоем провинциальном городке: "Меркель не обходит вниманием практически ни одной из тем, но она не придает никакого значения аплодисментам и прочей предвыборной мишуре. Перед нами не участница предвыборной гонки, отстреливающаяся от соперников: ни одного дурного слова о конкурентах, ни слова о Шульце".
Ученые даже придумали для этого термин — "асимметрическая демобилизация". И личность, и ее программа настолько приятны, безобидны, свободны от провокаций, что сторонники других партий вполне могут жить под началом Меркель и не спешат идти на участки.
Меркель не обходит вниманием практически ни одной из тем, но она не придает никакого значения аплодисментам и прочей предвыборной мишуре
Сюда же относится и другое: за 12 лет буржуазный (то есть правый) Союз ХДС/ХСС Ангелы Меркель по многим вопросам настолько "полевел", сместившись к центру, что места для других партий в центре политического спектра практически не осталось. Меркель, сама дипломированный физик, после фукусимской катастрофы приняла решение об отказе от ядерной энергетики, упразднила воинскую повинность, распахнула двери для сирийских беженцев, спасавшихся от гражданской войны и благополучно добравшихся до венгерской границы, и, наконец, позволила Бундестагу под занавес легислатурного периода проголосовать по вопросу о "браке для всех", после чего с учетом голосов межпартийного большинства приняла закон о равных правах для однополых пар. Так канцлер элегантно сняла с повестки дня одну из тех тем, которой могли воспользоваться последние две партии для мобилизации своих избирателей.
Фото: DPA/TASS
На фоне шумихи, сопровождавшей выборы в США и Франции, а также британский референдум о "Брексите", немецкая предвыборная кампания напоминает посиделки за чашкой кофе. Да, при немецком избирательном праве крайне маловероятно получение абсолютного большинства любой из политических сил, и потому спекуляции на тему возможных вариантов коалиции являются излюбленной темой политических пересудов, но в 2017 году и эта искра не в силах зажечь пламя. Эксперты и граждане не сомневаются, что и после 24 сентября канцлером останется Меркель. В 2005 году она сформировала коалицию с СДПГ, в 2009-м — с рыночно-либеральной Свободной демократической партией, в 2013-м — снова с СДПГ; не исключено, что на этот раз на очереди окажутся леволиберальные "Зеленые" (см. XXX). Партии готовы практически к любым альянсам, о программе они, скорее всего, смогут договориться.
Противники Меркель считают ее идеологическую открытость и максимально хладнокровный прагматизм признаками нравственной слабости, однако канцлер обращает оба эти качества в свою политическую силу. Весной образ нового президента США Дональда Трампа напомнил большинству немецких избирателей о том, что представляет собой Ангела Меркель и что в ней они так ценят. Вдумчивая и скромная, неподкупная и деловая, сглаживающая противоречия и избегающая конфликтов — обществу импонирует меркелевский тип политика, который отвечает представлениям немцев о самих себе. Во времена, когда "Трамп" ассоциируется с чем-то занятно-тревожным, олицетворение невозмутимости набирает беспрецедентную привлекательность.
Юрген Хабермас, самый значительный из ныне живущих немецких философов, как-то назвал Германию "первым постклассическим национальным государством". Страх перед национал-социализмом до сих пор сидит в коллективной психике немцев так глубоко, что широкий политический и социальный центр общества стремится дистанцироваться от любой неприкрытой, показной гордости. В то же время именно поэтому многие немцы испытывают глубокое удовлетворение и чуть ли не счастье перед лицом национальной зрелости и уравновешенности. Меркель отвечает их базовым установкам как ни один другой общественный деятель. Они помнят, как четыре года назад в разгар вечеринки ХДС по случаю победы на выборах она решительно забрала из рук партийного генерального секретаря флажок ФРГ и затем одарила своего соратника укоряющим взглядом.
"За Германию, в которой нам хорошо и радостно жить" — этот безобидный девиз красуется в эти дни на плакатах с изображением Меркель. И эти слова отвечают настроениям многих. Высокий уровень жизни в обществе со сравнительно немногочисленными вопиющими проявлениями неравенства в доходах, хорошая конъюнктура, стабильные государственные институты и прочная репутация в остальных странах мира, не омраченная и намеком на агрессивный национализм, вызывают своего рода постклассическую гордость за достигнутое.
При этом список насущных политических вопросов коротким не назовешь: после скандала вокруг фальсификации показателей выбросов у дизельных автомобилей автопром переживает кризис — возможно, даже экзистенциальный; в Европе и Германии по-прежнему нет гуманной, надежной и безопасной системы распределения и интеграции беженцев; кризис евро все еще не преодолен; новая партия правого спектра АдГ хоть и теряет (согласно опросам) популярность, но, скорее всего, впервые пройдет в Бундестаг и там изменит тональность парламентской дискуссии. Однако все это не приводит к развитию чувства национального кризиса. Таков "метод Меркель": дипломированный специалист в области естественных наук раскладывает любой комплекс проблем на отдельные составляющие и принимается за работу. Здесь надо подкрутить регулировочный винт, там — договориться об условиях соглашения, и всякий раз — выждать, пока не развеется дым сиюминутного возмущения.
Возможно, под воздействием ее политики Германия действительно может впасть в сонливость и даже "демобилизоваться". Но пока ее антиподы в Европе и других частях света предлагают, как кажется, куда менее привлекательные модели будущего, немцы, видимо, будут говорить себе, что их будущее еще какое-то время вполне может быть связано с именем Меркель.
Немеркнущая Меркель
Со стороны
Как в России смотрят на выборы в немецкий парламент и их вероятный результат
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Предстоящие в конце сентября парламентские выборы в Германии не сулят сенсации: практически никто не сомневается в победе правящего Христианско-демократического союза (ХДС) канцлера Ангелы Меркель. Все споры сводятся к тому, с каким счетом выиграет ХДС и потребуется ли ему вступать в "большую коалицию" с социал-демократами Мартина Шульца.
Новости с германского политического фронта вряд ли способны вызвать энтузиазм в Москве. Оно и понятно: с начала украинского кризиса именно фрау Меркель, не просто глава ведущей европейской экономики, но и фактически неформальный лидер Евросоюза, по отношению к России последовательно выступала в роли "злого следователя". Она раз за разом давала понять: для снятия введенных против России за Крым и Донбасс европейских санкций нет оснований. И это притом, что сохранение этих санкций наносит серьезный ущерб германскому бизнесу, в свое время пришедшему в РФ всерьез и надолго.
Высказывавшиеся на протяжении последних лет российскими и политиками и экспертами надежды, что канцлер Меркель прислушается к голосу своих бизнесменов, призывающих разморозить деловое сотрудничество с Москвой и все громче рассуждающих о том, что санкции иррациональны, не оправдались: она не прислушалась. Таким образом, Ангела Меркель доказала, что отношения с Россией будут и дальше определять европейские политики, прежде всего она сама.
Таким же образом оказались тщетными надежды скептиков на то, что в какой-то момент Меркель оступится, сломается и сойдет с дистанции, учитывая растущее в обществе недовольство накрывшим Германию девятым валом нелегальных иммигрантов.
Как бы кто ни злорадствовал по поводу краха политики мультикультурализма, воспринимающейся как детище Ангелы Меркель, железная канцлер не споткнулась, не сломалась, словно отлитая из крупповской стали. А звучавшие у нас возмущенные голоса на тему того, как долго можно править самой — один, два, три, четыре срока, на фоне западных рассуждений про несменяемость российской власти к сегодняшнему дню стихли.
Ничего удивительного в этом нет — правые популисты из "Альтернативы для Германии", как и их соратники в других европейских странах, вызывавшие плохо скрываемые симпатии в Москве, уперлись в потолок и так и не вышли на первые роли в ходе сезона больших выборов 2016-2017 годов.
Лидер евроскептиков Марин Ле Пен во Франции сделала ложный замах и на французских выборах свою высоту не взяла, уронив планку. Чего не скажешь о лидере еврооптимистов Ангеле Меркель. Она словно посмеивается над нашими телевизионными оракулами, после "Брексита" в Великобритании и победы Дональда Трампа на президентских выборах в США пророчившими скорый распад еврозоны и развал Евросоюза, подобно тому, как в свое время распался Советский Союз.
Канцлер Германии и ее партия готовы еще раз доказать, что лучше Меркель может быть только Меркель. По крайней мере сегодня. И с этой неудобной для России реальностью нам придется жить ближайшие годы.