фестиваль театр
В Эдинбурге подходит к концу театральный фестиваль "Фриндж" — самый большой театральный фестиваль мира. Официальных наград фестиваль не имеет, оценки выставляют пресса и зрители. В нынешнем году среди таких условных победителей оказалось два российских театра — "Дерево" и питерский "Комик-Трест". Комментирует РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.Строго говоря, "Дерево" российским театром можно назвать только с изрядной натяжкой. Еще в начале 90-х группа актеров во главе с Антоном Адасинским эмигрировала из Ленинграда, сначала осев в Праге, а потом и вовсе став гражданкой Европы, перекати-поле. Впрочем, "деревья" всегда называли свой коллектив русским театром. Они стали завсегдатаями фестивалей, в том числе Эдинбургского, обладателями многих призов. Пару лет назад этот театр, работающий на стыке жанров — что-то среднее между клоунадой, пантомимой и перформансом, предпринял попытку возвращения на родину. Гастролировали на родине, в Питере, были потом были выдвинуты на "Золотую маску" (ради такого случая экспертный совет премии даже слегка нарушил правила), а Антон Адасинский сыграл Дроссельмейра в шемякинском "Щелкунчике".
Но триумфального возвращения не получилось: "Дерево" восприняли более чем спокойно, а спектаклю "Суицид" даже попеняли на доморощенный сатанизм. Театр вернулся куда-то в Европу, и теперь в Эдинбурге представил свой новый спектакль "Божественная комедия". К Данте эта постановка имеет весьма отдаленное отношение. Во всяком случае, английские критики, выставившие спектаклю высшие баллы, предлагают публике забыть про первоисточник, но зато рекомендуют вспомнить Толстого и Достоевского. Именно от них, считают газетчики, исходит поток той загадочной, мрачной, сильной энергии, которой заряжена "Божественная комедия" Адасинского — череда завораживающих хаотических эпизодов. Зрелище сравнивают со страшным карнавалом, где перемешались жизнь и смерть, где люди корчатся в муках, но не забывают при этом о своей обязанности развлекать почтеннейшую публику.
Интересно, что второй русский театр, покоривший Эдинбург, тоже из Питера. Руководимый Вадимом Фиссоном "Комик-трест", в сущности, вышел из той же шинели, из которой выросло "Дерево", а именно — из Славы Полунина и его "Лицедеев". Но если Адасинский со товарищи превратили полунинскую клоунаду в мрачный, местами просто макабрический гротеск, то "Комик-трест" остался верен ироническим и даже лирическим интонациям своего учителя Асисяя. На ура принятая в столице Шотландии "Белая история" рассказывает о неком королевстве, где правит белая королева-самодурша и ждет женихов белая принцесса. Формально эта смешная пантомима играется для детей, но, как и всякая притча, на самом деле адресована взрослым. Разумеется, все содержащиеся в спектакле намеки на тиранию и произвол власти сегодня воспринимать хоть сколько-нибудь серьезно невозможно, хотя задумывались они вроде бы не без гражданской бравады. Что делает "Белую историю" своеобразным памятником тем временам, когда театральная клоунада только начиналась, а фига в кармане считалась высшей доблестью. Если уж что-либо и вызывает в "Белой истории" восхищение, то это работа Натальи Фиссон, сыгравшей и похожую на хрюшку королеву, и ее принцессу.
Любопытно, что спектакль Вадима Фиссона тоже участвовал в "Золотой маске", но только в нынешнем году. И тоже, как и визит "Дерева", был воспринят довольно снисходительно. Кстати, оба спектакля были выдвинуты в номинации "Новация". Никаких новаций в обеих постановках, разумеется, нет. Да и придумана особая премия на самом деле была не для подлинных новаторов (их днем с огнем не сыщешь), а для талантливых маргиналов, не вписывающихся в магистральный путь русского репертуарного театра. В той же Британии, да и во многих других европейских странах, театр представляет собой гораздо более мобильный и не столь жестко структурированный общественный институт. Грубо говоря, психологическая дистанция между каким-нибудь большим, традиционным драматическим спектаклем и бездомным клоуном, выступающим на уличном коврике, у них гораздо короче, чем у нас. Продвинутые зрители и специалисты, составляющие экспертные группы, гораздо непосредственнее воспринимают театральное зрелище. Так что правильно делают те небольшие театры вроде "Комик-треста", кто ищет признания на фестивалях подобно Эдинбургскому. Там, вдали от родины, они будут адекватно восприняты. Опять же там, глядишь, запишут в наследники гениев великой русской культуры, тогда как здесь — только в чьи-нибудь эпигоны и ушлые исполнители рецептов фестивального успеха.