выставка отчет
В Центральном доме художника на Крымском валу открылась выставка "Украинское искусство. 1991-2002". Впервые с момента получения независимости соседняя республика демонстрирует российскому зрителю представительный срез своей современной художественной жизни, пытаясь подвести итоги десятилетию творческих поисков. Комментирует СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ.Формировала экспозицию группа кураторов из Национального союза художников и Академии искусств во главе с вице-президентом этой академии Виктором Сидоренко. Принцип отбора на редкость простой: представить мастеров разных направлений, разных поколений и из разных регионов. Среди собравшихся на открытии авторов разница поколений, правда, не очень бросалась в глаза, поскольку присутствовали в основном довольно почтенные мужи из государственных творческих объединений. Но это не касалось экспозиции — просто молодежь не пустили в престижную загранкомандировку.
Жизнь украинского мистецтва вообще трудна. Прежде исключенным из мирового художественного процесса украинским деятелям искусств, узнаем мы из каталога, пришлось за десять лет освоить весь тот путь, который искусство европейское прошло за сто лет. Результат этой бешеной гонки и показан нам на выставке.
Сами кураторы осмысляют финиш так. Сейчас на Украине произошел расцвет полистилизма. "Разные культуры оставили свой след на украинской земле: трипольская, скифо-сарматская, античная, византийская, мусульманская, иудейская, западноевропейская",— педантично перечисляет пресс-релиз. Вот и сейчас поэтому полистилизм. Обидно, конечно, что великороссы никаких следов у них не оставили, но с другой стороны, великороссы — известные заединщики и вся многомерность могла бы от их присутствия пострадать.
Живописных работ на выставке — около сотни, и сплавляются они примерно как вымершая трипольская культура с погромленной иудейской. Пожалуй, наиболее цельными смотрятся редкие работы авторов не из признанных художественных центров, а из периферийных городов — вроде Александра Самчука из Ровно или Валентина Бернадского из Симферополя. Киевляне, которых подавляющее большинство, смотрятся пестрой и плохо усваиваемой товарной массой. Казалось бы, есть все, что нужно: от робких и наивных пейзажей до дерзостных многометровых абстракций. Но общее качество живописи таково, как будто все мастера и впрямь 11 лет назад взялись за поиски себя в искусстве, бросившись догонять ушедшее столетие.
В самый дальний закуток (поближе к единственному на два выставочных зала окну) запрятались проекты "направления contemporary art". Тут кураторы, догоняя Европу, отметили, что давно перегнали Россию — каталог как уже прошедший этап фиксирует несомненное превосходство "горячего украинского постмодерна" с его южной витальностью и барочным смешением пластов над "холодным московским постконцептуализмом".
Сейчас, однако, эта горячая витальность диалектически перешла в тихое слияние с родной почвой, поэтому современный раздел выставки и сосредотачивается на патриархально-экологических инсталляциях. Первая — "Между небом и землей" Екатерины Корнейчук, Алексея Вакарчука, Алексея Малых и Александры Праховой — патриархальна до того, что напоминает экспозицию краеведческого музея: тут тебе и какие-то кремневые зубила, и железные протоорудия, и графично украшенная ткань, и даже холщовая сорочка с вышивкой. А вторая, выполненная львовянами Анной Сидоренко и Сергеем Якуниным, уводит даже дальше палеолита: над большим песчаным кругом медленно и печально вращается перекладина, с одного конца которой свисает сосулька, лед тает, вода капает и капает с беспощадностью водяных часов, выписывая на песке мокрую концентрическую линию.
Хотя в принципе это можно трактовать как успешную попытку догнать западный акционизм конца 60-х, думается все больше о возвращении на круги своя. Ведь, согласитесь, если бы мы выставили русское искусство в Киеве с Академией художеств в качестве куратора, получилась бы такая же история. И потому глубоко прав все тот же академик Сидоренко, который подвел выставке неожиданный итог в духе ностальгического возвращения к братству народов, предложив поднять бокалы "за Центральный дом художника — за тот дом, где дома все: украинцы, белорусы, якуты, туркмены и россияне". Те, кто вышел из этого дома, когда закрыли СССР, возвращаются какими-то ужасно друг на друга похожими.