Завершился Х фестиваль российского кино "Окно в Европу" в Выборге. Главный приз жюри под председательством Романа Балаяна присудило фильму "Кукушка" Александра Рогожкина. Комментирует АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
"Окно в Европу" — название явно провокационное. Фестиваль не международный, и близость финской границы ничего не меняет. Дух старой Европы здесь ощутим, но русский его явно забивает. Смысл фестиваля в другом — прорубить еще одно окно к отечественному зрителю, которого сегодня оказавшиеся в вакууме наши кинематографисты готовы просто обожествлять и мифологизировать. Если в московском кинотеатре "Ролан" этот зритель готов платить по 300 руб. за билеты на весьма экстравагантные фильмы, здесь все проще, дешевле и грубее. Однако, не подняв провинцию, столица не совершит желанной революции в кино.Вот почему в Выборг привезли самые первоклассные и настоящие премьеры, чтобы обкатать их на местной публике. На открытие — "Русский ковчег" Александра Сокурова во всеоружии новейшей дигитальной проекции, не хуже чем в Канне. На закрытие — "Олигарха" Павла Лунгина, которого не видел до Выборга никто, кроме швейцарских богатеев. В конкурсе новейшие российские фильмы, еще не вышедшие в прокат (вот почему сюда не попал "Антикиллер"). С другой стороны, из программы выпал ввиду незавершенности давно ожидаемый фильм Ларисы Садиловой "С любовью, Лиля".
Лидеры конкурса были с самого начала очевидны. "Кукушка" заслуженно получила не только главный приз, но и награду за женскую роль для Анни-Кристины Юссо. Приз за режиссуру достался Кире Муратовой. Даже те, кому не легли на душу "Чеховские мотивы", вряд ли могли оспаривать выдающееся мастерство режиссера-классика.
Гораздо более неожиданным оказался успех картины Филиппа Янковского "В движении". Смущало многое: и очередной рецидив семейственности, и репутация поколения кинематографических детей как бездушной и пустой золотой молодежи. Но все оказалось не так или по крайней мере не совсем так. Дебют Янковского — своего рода ремейк "Сладкой жизни" Феллини: изобличает, с одной стороны, культурный контекст, с другой — движения души, которые нельзя имитировать никакой культурой или техникой. Кроме того, не забавно ли видеть постсоветского Мастроянни Константина Хабенского в роли циничного журналюги, уставшего от предсказуемой продажности мира и способного на романтический порыв? В общем, ничего плохого (если отбросить ряд типичных для дебюта драматургических ошибок) я в картине не увидел. Как и жюри, отметившее ее спецпризом за дебют.
Фильм Янковского уже показывался на Московском фестивале, но там он был вписан в тусовочный столичный контекст, Выборг с его туманной вневременной атмосферой задает другой контекст — более требовательный и менее очевидный. Окно здесь прорубается ни в какую не в Европу, а именно в Россию. Кинематографическую Россию, которую мы потеряли, сведя ее до размеров Садового кольца, и которую предстоит заново обрести.