В самом известном месте Рима, на Виа дель Бабуино, недалеко от Испанской лестницы и в шаге от Пьяцца-дель-Пополо, есть удивительное место.
Ресторан скрыт от глаз прохожих и утопает в зелени, но сюда могут зайти не только гости отеля
Фото: Елена Федотова, Коммерсантъ
Оно скрыто от глаз посторонних и отгорожено от городской суеты мощными старинными стенами. Здесь необычно тихо, зеленеют райские кущи и благоухают цветы. Это "секретный сад" отеля De russie из коллекции Rocco Forte Hotels. Сад, как и отель, тоже называется "русским" — Le Jardin de Russie. Сегодня здесь один из лучших ресторанов Рима.
Здание отеля построено в начале XIX века по проекту знаменитого итальянского архитектора Джузеппе Валадье, он занимался и перестройкой Пьяцца-дель-Пополо. Сад Le Jardin de Russie — тоже его творение. Кстати, своим названием отель обязан привычке русских аристократов, художников и композиторов останавливаться именно здесь.
Le Jardin de Russie занимает 2800 кв. м. Террасы выглядят весьма романтично: пальмы рядом с тисами, белые вьющиеся розы, цветущая земляника в старинных вазонах... Сам ресторан — ряды столиков под белоснежными скатертями и под зонтиками — находится на самой нижней террасе. Во время ланча гости обслуживают себя сами — из зала с распахнутыми дверями можно попасть прямо в сад. Несмотря на "русское" название, кухня здесь сугубо итальянская, причем в "высоком" своем воплощении. Осьминог и каракатица, тальолини с белым трюфелем, кальмары, лангустины, креветки с гриля из розовой гималайской соли, паста разных видов. Шеф-повар Фульвио Пьеранджелини (Fulvio Pierangelini) в профессии уже 25 лет, он придерживается своей философии: простая еда — это не то, с чего начинается гастрономия, а "конечная точка", вершина мастерства, другими словами. "Для приготовления простой еды нужно мужество",— утверждает шеф. И еще он считает, что чем проще еда, тем больше внимания при приготовлении нужно ей уделять, потому что цена ошибки велика.
Что касается сервиса, то здесь он по-итальянски приветлив и находчив. Признаюсь, неловко опрокинула бокал на скатерть, тут же пропитавшуюся просекко. Подоспевший метрдотель, смешно закатив глаза как бы от восторга, приложил пальцы к пятну, а потом изящным жестом — к шее, будто подушился. Просекко, надо сказать, того стоило.