премьера кино
Сегодня в российский прокат выходит фильм Брайана Де Пальмы "Роковая женщина". Прибегнув к услугам французских продюсеров, режиссер вернулся к своему стилю 80-х годов и снял, по мнению ЛИДИИ Ъ-МАСЛОВОЙ, одну из самых загадочных своих картин.В последнее время американские продюсеры вешали на Брайана Де Пальму (Brian DePalma) неподъемные, невыносимые блокбастеры, такие, как "Миссия невыполнима" (Mission: Impossible) или "Миссия на Марс" (Mission to Mars). Совсем замучившись, он решил снюхаться с французами и снять что-нибудь менее тупое и менее дорогостоящее во французских декорациях. Действие "Роковой женщины" (Femme Fatale) начинается на Каннском кинофестивале во время показа фильма "Восток-запад" (East-West), на который режиссер Режис Варнье (Regis Wargnier) приводит фотомодель, обвитую вместо одежды бесценной золотой змейкой с бриллиантами от Chopard. Однако на просмотр спутница режиссера так и не попадет, потому что ее зазовет в туалет высокая девушка-фотограф и там начнет ее страстно ласкать, попутно самым непринужденным образом стряхивая с нее на пол золотые цацки. В это время напарник грабительницы, негр, подсовывает под дверь туалетной кабины фальшивые драгоценности, чтобы подменить их по-тихому. Но по-тихому не получится, план сорвется, и негр станет первой жертвой роковой женщины, которая кинет своего сообщника с простреленным животом на месте преступления. Отсидев семь лет, он начнет разыскивать свою бывшую подельницу, успевшую за это время сделаться женой американского посла в Париже.
Это внешняя сюжетная канва, которая для автора важна менее, чем возможность обратиться к своей любимой стилистике film noir и к своему любимому психологическому эффекту, обозначаемому еще одним французским выражением — deja vu. Для полной ясности в кадре периодически будет появляться рекламный плакат с этими словами, которые для Де Пальмы всегда определяли суть кинематографа, просто ему не всегда удавалось об этом напомнить: о том, какой это кайф и какая загадка — ощущение, что ты это уже видел, но не можешь вспомнить, где именно, и тщетно пытаешься уловить ускользающий смысл этого навязчивого повторения. С мотивом дежавю у Де Пальмы обычно связан мотив раздвоения, и в "Роковой женщине" сначала раздваивается экран, разделенный пополам вертикальной чертой. На одной половине — героиня, забежавшая в церковь, скрываясь от фотографа-папарацци (Антонио Бандерас (Antonio Banderas)), на другой — супружеская пара, заметившая ее и принявшая за свою дочь. Таким образом раздваивается героиня, а потом раздвоится и действие: сюжет, уже вроде бы завершившись, вернется на некоторое время назад, на развилку, из которой будет выведена альтернативная линия, которая была бы возможна, если бы героиня была чуть меньшей сукой.
Роковую женщину сыграла бывшая модель Ребекка Ромин-Стамос (Rebecca Romijn-Stamos), чьи ноги еще длинней, чем ее фамилия. Прежде ее можно было видеть в "Людях Х" (X-Men), там она была извивающейся тварью, затянутой в синий латекс, но и в человеческой одежде она выглядит как нечеловечески сложенная женщина-змея, лицо которой по части выразительности, на мой взгляд, несколько проигрывает ее фигуре. "Я хотел создать героиню, которая была бы смешной, сексуальной и восхитительно жестокой",— сказал Брайан Де Пальма. Что касается смешного, то в имидже роковой женщины, растиражированном кинематографом, всегда по определению присутствует что-то комическое. В "Роковой женщине" это особенно чувствуется, когда она открывает рот: "Знаешь, почему добро проигрывает? Потому что мир — это ад, а ты в нем — жалкий червяк". Или: "Если есть хоть малейший шанс изменить будущее, мы сделаем это". К счастью, герои Де Пальмы немногословны, он из тех режиссеров, кто умеет обращаться с визуальной информацией, поэтому вербальной не злоупотребляет.
Сексуальность героине фильма тоже, конечно, присуща, но это холодный сексапил гламура: для тех, чье воображение может разбудить обложка глянцевого журнала или тщательно отработанный стриптиз (который героиня исполняет в одной из сцен). Роковая женщина задумана не как объект сочувствия или понимания, а как отстраненный объект восхищения, пусть даже это восхищение ее жестокостью и коварством. Восхищение это выражают в той или иной форме все мужские персонажи фильма, будь то бывший сообщник героини, справедливо замечающий: "Опять взялась за свое, сучка вонючая", или герой Бандераса, на протяжении всего фильма обреченный фотографировать ее — то как знаменитость, жену американского посла, то как просто случайную девушку на улице или в кафе. Но сфотографировать — не значит идентифицировать, потому что она, как змея, все время сбрасывает кожу и ускользает от идентификации, оставляя только постоянное чувство дежавю.
В финале это чувство станет обоюдным, когда фотограф подойдет к очередной ипостаси героини с пошлейшим вопросом: "У вас знакомое лицо. Где мы могли видеться раньше?" и получит пошлейший ответ: "Разве что в моих мечтах". И снова возникнет ощущение, что ты миллион раз уже это где-то видел, но все равно опять чего-то не смог разглядеть.