Министр здравоохранения Челябинской области Сергей Кремлев – о будущем частных клиник, сотрудничестве бизнеса с минздравом, лечении за рубежом, слиянии государственных поликлиник и соотношении бесплатной медицины и коммерческой.
— Говорят, что частных клиник стало больше, чем государственных. Так ли это?
—Всего в Челябинской области более 2000 медорганизаций, из них примерно 64% – негосударственные, кроме индивидуальных предпринимателей (которых около 9%), а еще приблизительно 27% – государственные и муниципальные организации. При этом 80% частных клиник – это стоматология, косметология, гинекология, лабораторная диагностика, то есть оказание амбулаторной помощи. Больших, серьезных частных больниц, которые оказывают многопрофильную помощь, в том числе стационарную, у нас не так много – порядка 6 или 7 учреждений. Еще около 10 учреждений оказывают помощь в дневном стационаре. Есть еще ряд больниц, которые работают с одним профилем: кто-то работает только по профилю травматологии, кто-то занимается только глазными болезнями. Эти учреждения работают по программе высокотехнологичной медицинской помощи (ВМП), в системе обязательного медицинского страхования (ОМС).
— Нужно ли нам столько частных клиник?
— Раз они работают, наверное, нужно. Чтобы у человека было право выбора куда пойти. Если у пациента есть деньги, он может пойти в частную фирму, причем, согласно одному из исследований, кто один раз пришел в частное медицинское учреждение, придет туда и второй раз – вежливо встретили, красиво все оформлено, есть определенный уровень сервиса. Интересно, что основная масса врачей, 60% работающих в частных центрах – совместители. И улыбаются, вежливо разговаривают, когда приходят в частную фирму. Не знаю, с чем это связано – с большой нагрузкой в муниципальной поликлинике или с отношением к работе. У людей ведь формируется, в первую очередь, субъективное мнение пациента о работе врача: может быть, в медицинской среде этот врач не считается высоким профессионалом, но он выслушал, улыбнулся, красиво все рассказал – и доброе отношение ставится пациентами на первое место. И есть профессионал, который посмотрит, будет неразговорчив или даже поворчит, но сделает все правильно, а люди подумают, что плохой врач.
Думаю, частных клиник нужно еще больше, просто они должны несколько иначе развиваться: должно быть больше многопрофильных больниц, которые оказывают различные виды помощи. Например, у нас нет ни одной частной клиники, которая бы принимала на себя инсульты – это тяжелобольные, с ними нужно серьезно возиться, это неблагодарный труд.
— То есть, как минимум в стационаре частная медицина не может конкурировать с государственной?
— Если смотреть в процентном соотношении, объемы оказания медицинской помощи частными клиниками, имеющими стационары – 1-2% объема услуг, оказываемых государственными и муниципальными медицинскими организациями. Около 700 тыс. человек ежегодно лечится у нас в стационарах, из них примерно 255 тысяч – те, кому оказывали экстренную помощь и кто выписался, то есть люди, которых мы реально спасли от смерти. При этом в частных структурах оказывается только плановая помощь.
— Складывается впечатление, что государство выдавливает врачей в частные структуры, объединяя поликлиники и увеличивая нагрузку.
— Давайте возьмем как пример участковых терапевтов, которых не хватает: при слиянии больниц ни одного участкового терапевта не уволили. При этом важно, чтобы работа учреждений была эффективна и соответствовала нормативам. У нас существуют порядки оказания медицинской помощи (и частные структуры тоже должны работать в соответствии с ними), там прописаны нагрузка и примерное соотношение количества врачей, медсестер и прочего медперсонала, и какая должна быть нагрузка на одного врача. В государственной системе чаще всего деление на 30 коек, на одного врача приходится от 10 до 20 человек в зависимости от профиля оказания медицинской помощи; в среднем 15 пациентов. Частные структуры эти нормативы чаще всего не соблюдают, а делают выбор в пользу пациента, разгружая врача – не 15, а 5 пациентов на одного доктора, чтобы он уделял больше внимания каждому. Повторюсь, эти специалисты в основе своей совместители, которые работают в наших государственных учреждениях, и в свободное от основной работы время работают в частных структурах, так что квалификация примерно одинаковая. А при слиянии поликлиник сокращаются в первую очередь административные кадры – главврачи, бухгалтеры, экономисты, юристы. Врачей при существующей укомплектованности это практически не задевает.
— Не получится ли, что из-за высокой загруженности хорошие, опытные специалисты постепенно уйдут в частные фирмы?
— На сегодня я этого пока не вижу. Может быть, просто мало серьезных частных клиник. Но есть и те, кто уходит на постоянную работу.
— Вы сказали о принятой в частных медицинских учреждениях системе меньшей загруженности врачей и большего внимания пациентам – почему бы ее не перенять и для бесплатной медицины?
— Для этого нужны серьезные деньги, а мы работаем в рамках тех средств, которые у нас есть, хотя из года в год сумма этих средств растет. Но почему частные организации не работают в широком объеме в системе ОМС? Потому что они все оборудование купили сами, здание построили – и все это должно когда-то окупиться, а тарифы ОМС на прибыль и рентабельность не рассчитаны. Если на рынок заходит предприниматель, он хочет окупить свои вложения и очень быстро, но в системе здравоохранения быстрой окупаемости не бывает. Даже в среднем при хорошей нагрузке многопрофильной клиники потребуется 12-15 лет на окупаемость, и это во всем мире так, не только у нас. Прошли времена, когда был один аппарат магнитно-резонансной томографии (МРТ) в Челябинске и его можно было «отбить» за 5 лет, сейчас это практически невозможно за счет конкуренции, открытия частных клиник, оснащения государственных учреждений. Другое дело, что есть еще подход пациентов – диагноз поставлен, а пациент еще хочет, например, пройти МРТ, хотя это не требуется. Но если есть желание – можно сделать это за свой счет. И такие пожелания – достаточно частый случай. Тариф ОМС на это не рассчитан и часто не покрывает расходов частной клиники. Тогда такие клиники уходят из системы ОМС. Многие считают, что кризис, денег у людей нет, меньше стали платить, но объем платных услуг в частных структурах вырос и по России, и в Челябинской области.
— Состоятельные люди ездят лечиться в Германию и Израиль – когда у нас появится такое качество медицинской помощи?
— Там совсем другой подход, но я видел много результатов заграничного лечения, когда людям говорили, что они уже здоровы, а они возвращались и умирали достаточно быстро.
— Как минздрав сотрудничает с частниками?
— Мы оцениваем состояние организации, выдаем лицензию на оказание медицинской помощи, распределяем объемы коммерческим учреждениям, работающим в системе ОМС. Например, экстракорпоральное оплодотворение (ЭКО) – примерно 80% такой помощи оказывают частные клиники; стоматологии – почти все частные; аптечный бизнес вообще на 99% частный, всего несколько государственных организаций. Практически весь гемодиализ по области делают частные учреждения, которые у нас берут здания в рамках государственно-частного партнерства, ремонтируют, ставят свое оборудование, работают по тарифам ФОМС.
— По государственно-частному партнерству работают только клиники гемодиализа?
— Нет. У нас в разработке несколько проектов по государственно-частному партнерству – с итальянской фирмой подписано соглашение о строительстве клиники в рамках концессии на 10 лет. На сегодня у нас три таких проекта есть: в Магнитогорске, Челябинске и Златоусте. Также у одной из частных структур есть планы организовать амбулаторный прием жителей северо-западной части Челябинска, подписано соответствующее соглашение о намерениях.
Читайте этот и другие материалы в спецпроекте «Бизнес гидъ»