фестиваль театр
Подходит к концу очередной Авиньонский фестиваль. Следуя в русле всеевропейской озабоченности судьбой новой драматургии, его организаторы в этом году существенно ограничили присутствие классики в пользу различных форм драматургии современной. Из Авиньона — РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.Авиньонский фестиваль по традиции предлагает своим зрителям немало новых интерпретаций классики. Среди трех десятков драматических спектаклей основной программы есть два Чехова — "Платонов" в Папском дворце (Ъ подробно писал о спектакле 17 июля) и "Леший", два Брехта, "Слепые" Метерлинка, шекспировский "Макбет", где почему-то очень много скачут на лошадях: видимо, многим во Франции не дает покоя громкая слава конного театра "Зингаро". Однако, как и любой другой, пусть и менее знаменитый, но держащий нос по ветру современный театральный фестиваль, Festival d`Avignon озабочен развитием современной драматургии. На разных фестивальных площадках можно с утра до вечера встречаться с драматургами, слушать читки французских и зарубежных пьес и вдоволь дискутировать.
Если же ходить не на разговоры, а на спектакли, то очень скоро создастся впечатление, что пьеса как литературный жанр в мире давно умерла. Хотя все вокруг только и говорят о кризисе режиссерского театра и о возрождении интереса к человеческим историям и жизненным сюжетам. Фестивальная практика, во всяком случае нынешняя авиньонская, существенно корректирует этот постулат. Дело в том, что пресловутая "человеческая история" для драматургов часто перестает быть объектом художественного вымысла. У многих теряется интерес к категориям, которыми от века было принято судить драматургию: персонаж, конфликт, сюжет, диалог. Драматургам действительно неинтересно выдумывать истории и характеры, которые потом будут воплощены и трактованы другими людьми, актерами и режиссерами. В этом смысле очень характерно слияние фигур драматурга и режиссера.
Самый простой способ в такой ситуации — не придумывать сюжеты, а черпать их непосредственно из самой жизни. Причем самые смелые тянут на сцену не только факты, но и, так сказать, носителей этих фактов. В авторских спектаклях итальянца Пиппо Дельбоно (Pippo Delbono) на сцене играют эмигранты, беженцы, больные, бездомные. И речь идет, разумеется, о соответствующих недостатках современного глобализированного общества — войнах, болезнях, нищете и т. д. Документальный эффект от рассказов этих людей, к несчастью, изрядно ослаблен режиссерскими амбициями господина Дельбоно, тщетно пытающегося сделать из голой правды жизни театральное искусство. Однако социальная значимость наивно-агрессивных упражнений итальянца оказывается бойким товаром на фестивальном рынке: в Авиньон в этом году пригласили целых три спектакля Пиппо Дельбоно. Давно на Авиньонском фестивале один режиссер не удостаивался такого.
Зато в этом году таких сразу два. Испанец Родриго Гарсиа (Rodrigo Garcia) тоже очень-очень социально озабочен. Но он все-таки приглашает на сцену профессиональных актеров, которые, однако, не получают у него традиционно прописанных ролей. Представление "After Sun", катающееся в нынешнем сезоне по всей Европе, поставлено господином Гарсиа по его собственному тексту на сюжет о Фаэтоне. Однако с интерпретацией мифа двое молодых актеров, мужчина и женщина, завязывают довольно быстро. Потом они начинают разыгрывать сценки, которые можно было бы суммарно озаглавить "этот безумный, безумный, безумный, мир". На сцене мучают живых кроликов, рассуждают, судьба кого из знаменитостей кажется самой привлекательной, и изображают вариации различных смертей — от папы Римского до моряков с подлодки "Курск". В конце концов герой получает работу — готовить сандвичи в закусочной фаст-фуд — и чувствует себя наконец счастливым. В общем, все беды идут от безработицы.
Впрочем, трансформируется и та пьеса, которая выдержана вроде бы в традиционных канонах профессии. В "Визитах" очень модного сейчас норвежца Иона Фоссе (Jon Fosse) намечается вроде бы развитие внятного сюжета: вот живут мать и дочь, девушка пребывает в депрессии и не знает, чем себя занять, хотя у нее есть друг, у матери, впрочем, тоже есть друг, которого она зовет на день рождения дочери, на который, однако, никто больше из приглашенных не является... Словом, вроде бы та самая, искомая "семейная история". Автор составляет пьесу из бытовых сценок и незначительных диалогов. Можно предположить, что друг матери на самом деле спит с дочерью, но это тоже проходит лишь намеком. А потом семья переезжает на новую квартиру, и на том все дело заканчивается. История так и не складывается. Причем, разумеется, не по недомыслию драматурга: у Фоссе сложилась слава мастера недомолвок. Он (а вслед за ним и швейцарская режиссер Мари-Луиза Бишофбергер (Marie-Louise Bischofberger), поставившая пьесу "Визиты" в театре "Види-Лозанн") по-чеховски бесстрастно, но убедительно настаивает на том, что самое главное и важное про жизнь растворено в самом незначительном. Что из отрывков и обрывков не следует вязать кружева, а уж тем более цепи крепкого сюжета. Ведь в жизни все рвется совсем не там и не так, где и как привыкли рвать на сцене.