О перспективах азиатского рынка

Александр Ивлев, управляющий партнер компании EY по России:

— Внимание России к азиатским рынкам продиктовано глобальными тенденциями. Именно азиатские рынки будут точками роста в перспективе ближайших 10-15 лет. Вся мировая экономика ориентирована на обеспечение потребностей Азиатско-Тихоокеанского региона. Вообще, достаточно сложно разделить: отдельно кредиты и отдельно чистые инвестиции. Могут быть и долговые формы финансирования, и участие в акционерном капитале. Говоря конкретно о Японии, 2015-й был годом, когда впервые появились результаты разворота на Восток: приток иностранных инвестиций из этой страны составил $450 млн — около 7% всего притока, что очень неплохо. По данным ЦБ, с 2010 года японцы инвестировали в Россию более $2,6 млрд. Можно сказать, что японские инвесторы с интересом смотрят на российскую экономику, начинают вкладывать деньги в инфраструктуру. Ряд японских компаний собирается создать консорциум, чтобы вложить более 6,5 млрд руб. в реконструкцию аэропорта в Хабаровске. Если говорить о потребительских товарах, японская компания Asics, один из крупнейших в мире производителей спортивной одежды и обуви, на этой неделе открыла офис в Москве и обещала удвоение инвестиций в российский рынок — не кредитных инвестиций, что важно.

Китай тоже интересуется российским рынком, но пока осторожно. Приток прямых иностранных инвестиций из Китая в 2016 году составил порядка $350 млн — не так много, как хотелось бы. Если говорить о накопленных инвестициях с 2010 года, у нас в стране сейчас порядка $3,7 млрд. Поэтому пока рано утверждать, что Китай очень сильно развивает российский рынок, но положительные тенденции намечаются. С точки зрения долговых инвестиций — из Китая в Россию в 2016 году пришло $131 млн, а в 2015 году — всего $60 млн, видна положительная динамика.

Трудно оценить, в какой степени азиатские кредиты компенсировали потерю западных кредитов за период санкций. Видно, что восточные деньги приходят на российский рынок. При этом, если говорить не только о кредитах, но также об инвестициях и ведении бизнеса, то объективно Западная Европа и США являются крупнейшими иностранными инвесторами в российскую экономику, несмотря на санкции. Мы однозначно интегрированы в мировую экономику.

Сергей Хестанов, советник по макроэкономике гендиректора компании "Открытие Брокер":

— Ожидания практически полностью не оправдались. Тот факт, что Восток не стал заменой Западу, был предсказуем в самом начале. После объявления финансовых санкций Герман Греф предпринял вояж по Юго-Восточной Азии, после чего сформулировал лозунг: "Запад деньги давать отказывается, но их точно так же отказывается давать и Восток". Причин тому несколько. Во-первых, для стран этого региона, прежде всего для Китая, Россия даже в лучшие времена, когда нефть стоила дорого, не было никакого санкционного давления, никогда не была приоритетным рынком для размещения средств. Денег в РФ приходило немного, причем основной их частью были крупные проекты с участием государства: проект с "Транснефтью", сейчас — с "Газпромом", и это практически все. На других условиях деньги в Россию почти не поступали, и ожидать, что это скоро произойдет, не стоит. Тем более что крупные азиатские страны, прежде всего Китай, ожидает драматический процесс сокращения международных резервов — и это косвенно говорит о том, что избытком кредитных ресурсов эти страны не обладают. У Китая международные резервы за срок около двух лет снизились почти на $1 трлн. Понятно, что в нынешних условиях, когда не стоит ждать бурного роста цен на сырье, ожидать от Китая инвестиций бессмысленно. Какие-то точечные проекты китайцы, может быть, и профинансируют, но только крупные и с присутствием государства. Покупка гособлигаций, какие-то корпоративные проекты для Китая были нехарактерны и ранее, и здесь ничего не изменится. А разговоры о развороте в сторону восточных инвестиций так и останутся разговорами. Азиатская осторожность говорит о том, что ждать прорыва не нужно. Индия избытком ресурсов не располагает и в Россию вкладываться тоже не будет. С ближневосточными странами какие-то сделки возможны, но и там, если исключить Саудовскую Аравию, ресурсы в масштабах российского финансового рынка невелики. К тому же если ближневосточные инвесторы приходят, то это очень непрозрачные схемы, включающие, как правило, какие-то особые условия, не являющиеся публичными. Пример тому — сделка по покупке акций "Роснефти". Понятно, что, пообещав какие-то преференции, можно склонить к самым экстравагантным сделкам, но экономику это вперед особо не толкает. Курс на нормализацию кредитно-денежной политики, который сейчас проводит ФРС и который, я думаю, примерно через год поддержит ЕЦБ, приведет к тому, что привлекательность инструментов долларовых и зоны евро будет расти, что в очередной раз отвратит часть инвесторов от российского рынка.

Ярослав Лисоволик, главный экономист ЕАБР:

— Внешний долг российских предприятий с 2010 по 2013 год ежегодно рос в среднем на 10%. В 2014 году внешний долг сократился почти на 14%, в 2015-м — на 8,3%, в 2016-м — на 0,7%. В роли ключевых кредиторов российских предприятий выступают страны Европы. В 2014 году 75% привлеченных кредитов пришлось на европейских кредиторов. Несмотря на то что с 2014 года объем кредитования в этом сегменте ежегодно сокращался, доля европейских кредиторов для российских предприятий практически не изменилась.

Объемы привлеченных займов финансовыми организациями (кроме банков), нефинансовыми организациями и домашними хозяйствами РФ в странах ЕС в 2015-2016 годах сократились по сравнению с 2013 годом более чем на $130 млрд ежегодно. При этом прирост займов РФ в Китае в 2015 году составил порядка $10 млрд по сравнению с 2013 годом, значительно замедлившись по итогам 2016-го. Объемы привлеченных займов РФ в Японии на протяжении 2014-2016 годов постоянно снижались.

Таким образом, существенного замещения российскими организациями западных кредитов в азиатских странах за последние годы не отмечается. Основной крупной российской компанией, которой удалось выйти на китайский финансовый рынок, является "Газпром", который в 2015 году впервые привлек $1,5 млрд от консорциума азиатских банков, а в 2016 году договорился с Bank of China о кредите на €2 млрд.

Дальнейшие действия должны быть связаны с мерами по диверсификации базы инвесторов в российскую экономику за счет заключения торговых и инвестиционных альянсов с азиатскими странами с высоким уровнем инвестиционного потенциала — Китаем, Южной Кореей, Японией, странами АСЕАН. Необходимо также расширять взаимодействие с азиатскими странами в области взаиморасчетов в национальных валютах и операций с финансовыми инструментами, деноминированными в азиатских валютах, расширять практику выпуска долговых инструментов и акций российских компаний на азиатских площадках.

Михаил Кулыгин, СЕО CKF:

— Когда в 2014 году наша компания CKF (Custom Knife Factory) начала работать на азиатских рынках, главной неожиданностью стало то, что через год мы стали рассматривать Китай в качестве основного рынка сбыта нашей продукции. Начав с небольшого проекта в 300 ножей для Российского оружейного форума, успешно продолжив на американском ножевом рынке, реализуя продукцию со своего сайта и через трех крупнейших мировых ножевых дилеров, мы вдруг обнаружили, что в 2016 году более 65% заказов — из Китая. Такого мы, признаться, не ожидали. У CKF — средний и hi-end-сегмент небольшого рынка; складные ножи ($320-1600) и модные сегодня спиннеры ($210-480) — товары далеко не первой необходимости. Наш клиент — житель Китая 24-35 лет с резко возросшим уровнем благосостояния за последние несколько лет. Ножевой бизнес в России сильно лихорадит, компании закрываются каждый месяц, на сайтах былых конкурентов висят объявления о ликвидациях складов, средний чек снизился почти вдвое. На фоне этого огромный новый рынок сбыта буквально под носом — это настоящий подарок, огромные возможности и шанс преуспеть. Нам помогают знание местного этикета и правил ведения переговоров с азиатскими партнерами, активное сотрудничество с рекламными агентствами из Китая, Южной Кореи, Японии, Вьетнама, Индонезии, Таиланда. Мы ожидаем, что разворот на Восток для CKF — явление долговременное, обороты компании будут расти и к 2018-2019 годам позволят прочно закрепиться на рынке продукции EDC (every day carry — вещи для ежедневного ношения при себе) в Юго-Восточной Азии. Более половины наших провальных переговоров с азиатскими партнерами были связаны с незнанием местного этикета. Визитку одной рукой отдал — обида. Приезжать в Китай нужно регулярно, раз в месяц точно. Но это того стоит. Тех же спиннеров сейчас пруд пруди, но только азиатские национально-психологические особенности позволяют рассчитывать на то, что на наш спиннер Pepyakka за $400 выстраивается предзаказ из 500-1000 человек. Каждая серия становится лимитированной и создает гигантский спрос среди коллекционеров.

Евсей Гурвич, руководитель Экономической экспертной группы:

— Данные с финансовых рынков говорят о том, что нам не удалось развернуться на Восток и заимствования на восточных рынках не получились. За 2015-2016 годы, период после введения санкций, наши долговые обязательства, например, перед Китаем увеличились всего лишь на $1,5 млрд. Это очень незначительная сумма, просто капля в море. И это понятно. Сегодня все финансовые рынки — это сообщающиеся сосуды, все хотят спокойно действовать на американском рынке, и никто не хочет вступать в какие бы то ни было конфликты с этим рынком, ни у кого нет желания портить отношения с США и вообще регуляторами западных рынков. Компенсировали ли восточные рынки наши ожидания? Конечно нет, наши ожидания не оправдались. Но это не так страшно на самом деле, у нас есть свои достаточно большие сбережения. Анализ эффекта санкций показал, что в значительной мере он был компенсирован собственными средствами, снижение притока иностранного капитала на 40% компенсировано сокращением оттока капитала из России. И это наш основной резерв для компенсации санкций. Думаю, что нам надо работать по всем направлениям, и не только на Восток, не рассчитывать на какую-то отдельную палочку-выручалочку. Надо систематически работать по всем направлениям и смотреть, что и откуда сработает лучше.

Александр Хандруев, вице-президент Ассоциации региональных банков, бывший зампред Центробанка:

— Идеи запрета покупки российских бумаг не вписываются ни в какие нормы ВТО, а главное, в рамки личных свобод граждан США. Ну да бог с ним, главное, что у того, кто хочет заработать, есть много способов обойти любые запреты, если доходность выгодна. Это можно сделать с помощью нынешней парабанковской системы — параллельного банкинга, за счет инвестиционных структур в других юрисдикциях. Конечно, это отыскиваемо, но стоит ли игра свеч? Объемы такие, что они не имеют особого значения ни для российского, ни для американского, ни тем более для мирового рынка. Что касается 14 дней на выдачу кредитов санкционным банкам, то это означает, что заимствования станут дороже, нужно будет брать овернайты, короткие кредиты для поддержания ликвидности. Но ведь мы же адаптировались — есть разные схемы, в рамках которых, например, можно размещать депозиты, другие варианты. То есть какой-то эффект негативный будет, но он тоже ничтожно мал. Рынок всегда вырабатывает новые механизмы защиты, и требуется постоянно вводить новые санкции. И в этом смысле тот, кто вводит санкции, всегда проигрывает, поскольку сразу находится асимметричный ответ. В условиях либерализации оттока капитала — долгосрочного, краткосрочного — он стал настолько пластичным, что имеет много вариантов защиты: переплетение косвенного и рыночного финансирования, кредитного плеча, огромное разнообразие вариантов. И выявить, что нужно ограничить, очень сложно. Это как вода: если ее пускают, то, как ни загораживай, она лазейку найдет и протечет. И на курсе рубля это тоже не скажется, разве что только краткосрочно на новостном эффекте. А вот захотят ли участники валютного рынка (условно говоря, спекулянты) этим воспользоваться дальше — большой вопрос.