"Канцлер — заложница обстоятельств"

До парламентских выборов в Германии осталось три месяца. В диалоге обозревателя "Ъ" и лауреата Премии имени Петера Бениша Галины Дудиной и руководителя Центра германских исследований Института Европы РАН Владислава Белова разговор шел о том, почему, несмотря на миграционный кризис в Евросоюзе, именно у Ангелы Меркель наибольшие шансы остаться канцлером ФРГ и какими будут отношения между Германией и Россией после выборов.

"Ангела Меркель останется канцлером на свой четвертый срок"

— Этот год проходит в Германии под знаком предвыборной борьбы. Можно уже сейчас с уверенностью говорить, что Ангела Меркель останется канцлером?

— Да, на 99% после осенних выборов Ангела Меркель останется канцлером на свой четвертый срок — как председатель Христианско-демократического союза и руководитель блока ХДС/ХСС. Тут стоит еще раз напомнить, что немцы будут голосовать не напрямую за Ангелу Меркель или против нее: на парламентских выборах голосуют за партии, и победители затем смогут сформировать правящую коалицию и назначить канцлера. Как следует из всех опросов и прогнозов, именно блок ХДС/ХСС получит право формировать федеральное правительство во главе со своим кандидатом.

— Главный оппонент Ангелы Меркель — кандидат от Социал-демократической партии (СДПГ) экс-председатель Европарламента Мартин Шульц. В начале года, когда он вступил в предвыборную гонку, на него возлагали большие надежды, а рост его популярности стали называть "эффектом Шульца". Получается, что "эффект" не сработал и СДПГ не сможет прийти к власти?

— Я напомню, что формально глава государства не Ангела Меркель, а федеральный президент, и сейчас этот пост занимает социал-демократ Франк-Вальтер Штайнмайер.

Что касается Мартина Шульца, я бы говорил скорее об "эффекте новичка". Когда он только объявил о готовности побороться за пост канцлера, то многим показалось, что появился новый политический лидер, подающий надежды и харизматичный политик. Кроме того, смена кандидатов от СДПГ — вице-канцлера Зигмара Габриэля на Мартина Шульца — была проведена очень эффективно. Но когда Шульц стал пытаться прокладывать тропинки и дороги к сердцам избирателей не на основе федеральной программы, а на волне социального популизма, то здесь он, на мой взгляд, совершил ошибку. При этом он критиковал и своего предшественника Герхарда Шрёдера, и его программу реформ "Повестка дня 2010", не предложив ничего взамен. В итоге его легковесность и левый популизм оттолкнули многих избирателей.

— А что должно было бы войти в эту федеральную повестку? Какие темы?

— Немного странно, что эту повестку вынуждены формулировать мы с вами — в отсутствие внятной федеральной программы за три месяца до выборов. Но обрисовать ее можно так. Во-первых, это рынок труда и все вопросы, связанные с налогообложением, а также поддержкой рабочих мест и бизнеса. Во-вторых, образование: в ФРГ политика в этой области финансируется из федерального бюджета, но определяется на земельном уровне, так что важно взаимодействие федеральных и земельных властей. В-третьих, внутренняя безопасность, в том числе в контексте миграционной политики и закона об интеграции.

И наконец, впервые, наверное, внешняя политика (в том числе Сирия, Украина, Китай). Традиционно эта тема была второстепенной в предвыборной кампании, но она стала актуальной на фоне усиления международного терроризма и кибертерроризма, смены власти в США и всей неопределенности политики Дональда Трампа. Тем более что в начале июля в Гамбурге пройдет саммит G20, где Ангела Меркель должна себя показать как лидер Европейского союза, у которого много своих проблем (евроскептицизм, "Брексит", нелегальная миграция), как мировой лидер и, соответственно, как лидер предвыборной гонки по всем вопросам повестки встречи, ведь это выигрышные для канцлера моменты.

"Доля преступлений мигрантов в ФРГ минимальна"

— Во многих русскоязычных СМИ транслируется идея о том, что после переселения в Германию сотен тысяч мигрантов уж теперь-то немцы точно проголосуют "против Меркель". Но итоги майских выборов в самой многонаселенной земле ФРГ Северном Рейне--Вестфалии показали, что немцы все равно поддерживают ХДС, несмотря на то что именно в этой земле, в Кельне, сотни женщин подверглись нападениям со стороны мигрантов в новогоднюю ночь 2016 года. Получается, что миграционная политика властей устраивает избирателей?

— Как ни странно, на местных выборах в Северном Рейне--Вестфалии миграционная тематика практически отсутствовала в земельной предвыборной кампании. На первом же месте (наряду с образованием и транспортом) была безопасность: в этом регионе ежедневно происходят сотни преступлений. Что касается миграционной политики, то теперь, когда ее нормы и реализация ужесточены, немцы увидели ее эффективность. Когда приезжаешь в регионы Германии, то ожидаешь увидеть миллионы беженцев, но их нет: они компактно проживают, за ними следят, у них достаточно жесткий режим. Куда острее стоит другой вопрос — их комплексной интеграции.

И когда в России пытаются навязывать мнение, будто в Германии "насилуют на каждом углу" и "женщины боятся мигрантов", то подобные утверждения — это пропаганда ряда российских СМИ. Доля преступлений, совершаемых мигрантами в ФРГ, минимальна.

— Мы уже вспомнили про саммит G20 и предстоящую роль на саммите немецкого канцлера. А можно ли вообще говорить, что Германия претендует на лидерство в мире, на то, чтобы выйти из роли младшего партнера США?

— Германия — политический и экономический лидер Евросоюза, но очевидно, что на эту роль она не претендует и не стремится официально занять это место — таковым она является по объективным показателям. Меня как-то немцы поправили: мол, мы вынуждены брать на себя эту ответственность, учитывая ситуацию в современной Европе и мире, но это очень тяжело и это бремя для нас. Они это так видят и всячески стараются избегать словосочетания "политика лидерства". И действительно, это вакуум, который втянул в себя Германию объективно, в первую очередь по экономическим показателям, потом уже в политическом, в том числе и потому, что ФРГ четко отстаивает принципы европейской интеграции.

— Получается, лидер ЕС ни в коем случае не мира, да?

— Можно назвать Германию одним из мировых лидеров — по крайней мере по объему товарного экспорта и ряду других показателей. Но тезис о том, что Германия будто бы стремится создать "Германскую Европу" или "четвертый рейх", неверен и подходит разве что для пропагандистских материалов. Наоборот, сильный Евросоюз важен для ФРГ постольку, поскольку это то хозяйственно-политическое пространство, в рамках которого оперируют немецкие экономические субъекты. И в рамках которого можно наблюдать успех немецкой социально-экономической модели: не обладая почти никакими природными ресурсами и будучи зависимыми в сырьевой сфере в том числе от России, немцы благодаря трудоспособности, таланту своих промышленных инженеров, развитию технологий смогли создать высококонкурентное национальное хозяйство. Именно поэтому даже малые и средние фирмы очень успешны не только на местном, но и на мировом рынке: они знают, что им надо постоянно бороться за конкурентоспособность производимой продукции, товаров и услуг. И думаю, что, хотя эта модель и неидеальна, тем не менее у нас не до конца оценили ее привлекательность.

"Никто не знает содержание переговоров Ангелы Меркель и Владимира Путина"

— Вы имеете в виду, что в российских предпринимательских и экспертных кругах недостаточное внимание уделяют немецкой модели?

— Да, если коротко то так. Эта модель неидеальна и довольно бюрократизирована, но сложно не замечать успех немецкого хозяйственно-политического, социально-экономического пространства. И мало кто у нас интересуется, почему так происходит. Вот мы постоянно говорим: мол, поддержка малого и среднего бизнеса, а что за этим стоит? Мы говорим про инвестиционную привлекательность и забываем про все другие штандортные факторы. Между тем я убежден, что у нас в России нет понимания, что есть реально малый и средний бизнес, что именно в этой среде скрытые чемпионы, которые являются мировыми лидерами в своих нишах. Нет достаточного понимания, как влияет на развитие малого и среднего бизнеса система дуального образования, что такое комплексная политика по созданию и формированию привлекательности региональных хозяйственно-политических пространств и так далее.

— Есть еще один важный фактор, который влияет сейчас и на развитие бизнеса, и на развитие двусторонних и многосторонних контактов,— это, естественно, санкции. В экспертных кругах иногда говорят, что сохранение в силе санкций — это в том числе следствие жесткой личной позиции именно Ангелы Меркель. Она может смягчить свои взгляды?

— Во-первых, с точки зрения Ангелы Меркель и вообще немецкого и европейского истеблишмента, в марте 2014 года Россия нарушила международное право — это святое понятие для немцев, особенно с 1930-1940-х годов. Так что с точки зрения канцлера санкции — это не наказание, а принуждение к возврату в международное пространство, попытка объяснить России, что произошло на Украине с точки зрения немцев. На сегодня это гарантия того, что Минский процесс (несмотря на все сложности) должен работать. Во-вторых, весной 2014 года события развивались стремительно и санкции на тот момент, с точки зрения ЕС, стали единственным инструментом воздействия, хотя и не самым эффективным. Просто лучшего не было. В-третьих, санкции привязаны к реализации минских договоренностей, и тут, конечно, Ангела Меркель, как и другие, оказывается в тупике. Ведь 80% минских соглашений невыполнимы с точки зрения украинских интересов. Поэтому санкции как сдерживающий элемент военного конфликта оказались эффективны, но сейчас урегулирование зашло в тупик, и выхода из него нет. Не зря никто не знает, о чем Ангела Меркель говорила с Владимиром Путиным в течение двух часов после пресс-конференции в ходе своего последнего визита в Сочи. Фактически канцлер — заложница обстоятельств и не может выступить с инициативой смягчения санкций без какого-либо прогресса по Минску, а это тупиковая ситуация.

— Но вы полагаете, что в перспективе вообще можно надеяться на возвращение к стратегическому партнерству?

— Слово "стратегическое" всегда критиковалось экспертами: оно уместно, когда есть сотрудничество в военно-политической сфере. При этом сама Ангела Меркель в последнее время не раз называла Россию "долгосрочным партнером, без которого нельзя построить европейскую безопасность". Уверен, что для канцлера Россия никогда не переставала быть таким партнером.

А улучшение отношений возможно тогда, когда конфликт на востоке Украины реально заморозят, когда прекратятся огонь с обеих сторон и военные действия, начнется хоть какой-то переговорный процесс между Киевом и самопровозглашенными республиками и будет проведена реальная линия разграничения, — тогда, думаю, и пойдет постепенное смягчение санкций.

— В нынешней ситуации верно ли говорить, что все, что нам остается,— это точечные двусторонние контакты на высоком уровне, на уровне бизнеса и на уровне гражданского общества, как это происходит в рамках, например, "Петербургского диалога"? Это исчерпывающая схема?

— Я придерживаюсь другой точки зрения и был приятно удивлен, когда услышал подтверждение ей во время пресс-конференции Ангелы Меркель и Владимира Путина в Сочи. Наши отношения находятся на хорошем уровне, и единственная сфера, где у нас существует кризис в соответствии с решением Евросоюза,— это отсутствие наших традиционных межправительственных консультаций. Этот высший политический уровень заморожен. Также согласен, что санкции нанесли нам урон в финансовой сфере и так далее.

Но, с другой стороны, как вы видите, у нас разрешен рабочий диалог на всех уровнях, отдельные двусторонние контакты и они расширяются и развиваются. И российский президент с рабочим визитом может приехать в любую страну Евросоюза. Объем немецких прямых инвестиций вырос с €1,78 млрд в 2015 году до €1,95 млрд в 2016 году. За два года это почти €4 млрд. Как я это вижу, со второй половины 2014 года и до февраля 2015 года у нас был реальный спад прямых и бизнес-контактов, а затем начиная с марта-апреля экспонента взаимных контактов резко возрастает (и продолжает расти). Правда, работа СМИ, негативный образ Германии и Ангелы Меркель в российских медиа, а также Путина и России — в немецких вносят реальный негатив и мешают малому и среднему бизнесу решиться на развитие связей. Тем не менее в целом можно утверждать, что двусторонние отношения между Россией и Германией по-прежнему хорошие и имеют неплохие перспективы для своего развития.