О перспективах снижения ипотечных ставок, итогах размещения облигаций федерального займа и стабилизации спроса на кредиты в интервью обозревателю «Коммерсантъ FM» Дмитрию Дризе рассказал председатель правления банка ВТБ24 Михаил Задорнов.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
— Накануне форума прошла новость, что вы выведены за пределы правления группы ВТБ?— Неправильно. Дело в том, что в группе ВТБ две крупнейшие организации — ВТБ и ВТБ24. Соответственно, я возглавляю правление ВТБ24 и розничную бизнес-группу – это глобальная бизнес-линия, которая объединяет розницу ВТБ24, розницу ВТБ, страховой бизнес, негосударственные пенсионные фонды. С точки зрения управления розничным бизнесом группы здесь абсолютно ничего не меняется. А правление ВТБ до конца года, до объединения двух банков, я вас уверяю, будет еще не раз меняться.
— Технический момент, ничего личного.
— Это абсолютно ничего не означает с точки зрения реального управления группой ВТБ, так что на сообщения наблюдательного совета журналисты очень много внимания обращают. Хотя спасибо за внимание.
— Как чувствует себя сейчас банковская система, в частности, розница? Каков спрос на кредиты? Алексей Кудрин в своих программных заявлениях говорит о недоверии: бизнес не доверяет банкам, банки не доверяют бизнесу, население тоже не доверяет никому. Есть ли проблема сейчас?
— Если говорить честно, то банковская система чувствует себя очень хорошо. Есть, безусловно, те, кто идет ко дну, но это происходит в каждом бизнесе.
— Каждый день мы видим сообщения о том, что очередной банк лишается лицензии.
— Конечно, но этот год будет одним из самых рентабельных для банковской системы. Она полностью пережила удар, который был нанесен в конце 2014-го, в 2015 году повышением ставок и девальвацией рубля. Уже хорошая была прибыль в прошлом году. В этом году, я думаю, прибыль в относительных размерах будет, конечно, не такой большой, но в абсолютной будет абсолютно рекордной — от1,2 до 1,3 трлн рублей для банковского сектора в целом. Это будет порядка, может быть, одной десятой прибыли всей экономики России. То есть банковский бизнес в целом восстановил свою доходность.
Розничный бизнес чувствует себя не просто хорошо, а прекрасно. Почему? Потому что два года люди кредиты не брали, два года люди занимали позицию сберегать и почти ничего не тратить — у нас был хороший приток денег населения на депозиты, но кредиты практически не шли. Начиная примерно с августа-сентября прошлого года люди начали вновь предъявлять спрос на кредиты, а значит, они начали тратить и подкреплять этим кредитом на самом деле свое желание вновь потреблять. Вот апрель-май текущего года у нас по выдаче кредитов в целом по системе, не только ВТБ 24, примерно на четверть больше, чем в начале 2016 года. Это явное свидетельство того, что люди меняют модель. Они, конечно, еще предпочитают в основном сберегать, но потребление растет. Причем — что очень важно для нашего сектора — растет выдача всех кредитов розничных, не только ипотека, которая в принципе и так жила при поддержке государства неплохо последние три года. Автокредиты показывают сейчас большой рост по сравнению с прошлым годом в выдачах. Это consumer finance loans — кредиты наличными, которые на повседневные нужды люди берут, и даже растут карточные портфели, которые в прошлом году не росли. Поэтому розничный бизнес сейчас и с точки зрения привлечения денег населения, и с точки зрения выдач кредитов чувствует себя достаточно неплохо. И это предвестник экономического роста, потому что поддержка потребления означает поддержку производства непродовольственных товаров, продовольствия, автомобилей.
— Но в свое время вы говорили, что меняется качество кредитов, что раньше люди брали кредиты для каких-то перспективных приобретений, а сейчас они просто живут на эти деньги, потому что доходы населения падают при этом. Соответственно, риск невозврата растет.
— Почему произошел как раз рост выдачи кредитов? Во-первых, население впервые в феврале-апреле почувствовало, что у него доходы не падают. В январе-феврале это была дополнительная прибавка к пенсиям — 5 тысяч, но суммарно, между прочим, 230 млрд рублей Минфин закачал в экономику за месяц. Это достаточно большая прибавка к доходам. Люди себя почувствовали чуть получше. В апреле уже не было падения реальных доходов. По сути, мы просто вышли на точку, когда доходы упали за два года процентов на 15, но больше они не падают, и при низкой инфляции начинается пускай небольшой, но все-таки рост. Вот это ощущение, что у тебя доходы перестали падать, и уверенность многих людей, что, видимо, они дальше падать не будут в реальном выражении, как раз подталкивает потребление. Поэтому здесь все нормально. С точки зрения прироста просроченной задолженности, — и я не в первых раз об этом говорю — на самом деле в кризис, этот именно кризис, люди стали настолько лучше платить по долгам, что мы даже этому удивляемся. Люди сократили потребление, но по долгам платят исключительно дисциплинированно.
— Банки нарастили механизмы изъятия денег.
— Конечно, коллекторские сервисы хорошо работают, причем банковские. Но в целом надо сказать, что платежная дисциплина заемщиков сейчас находится на совершенно другом уровне, чем это было пять лет назад. Поэтому просрочка в абсолютных размерах сокращается. Мы здесь совершенно не боимся, что с ростом кредитования даже при слабом экономической росте у нас будет расти просроченная задолженность.
— В свое время вы говорили: дайте низкую инфляцию, мы вам дадим дешевую ипотеку. Инфляция снизилась, а вот ипотека у нас осталась на высоком уровне.
— Не могу с этим согласиться, потому что на самом деле должно пройти некоторое время. Инфляция снизилась, теперь должна снизиться стоимость денег на рынке. Стоимость денег сейчас примерно 8-9%. Почему? Потому что на депозиты со всеми еще начислениями в фонд страхования вкладов и так далее, мы сейчас примерно привлекаем деньги под 7,5-8%. Вот где реальная стоимость денег, к которой плюсуется та самая ставка. Я ожидаю, что, если у нас до конца года инфляция составит где-то 3,5-3,8%, если там не будет потрясений каких-то, падения цен на нефть, и стоимость денег снизится процентов, наверное, до 7 к концу текущего года. И тогда ипотека на переломе 2017-2018 годов уйдет ниже 10%.
— Будет 9,5%?
— Будет там 9,9%, банки поставят. И на следующий год возможно еще снижение на 1-1,5%. Вот это вполне реальная картина. Но, вы знаете, когда говорят про ипотечные кредиты, ставка — это очень важно, но все-таки второй фактор. Для людей имеют значение на самом деле два других: реальный доход, то есть сколько ты зарабатываешь и можешь тратить ежемесячно на оплату кредита, — радует то, что эти доходы перестали падать, как я уже сказал ранее — и второе – это стоимость квадратного метра. Здесь тоже пока радует то, что стоимость жилья не растет в России, колеблется в пределах 3-5%, где-то небольшой рост в регионах, где-то, кстати говоря, продолжает сокращаться цена метра. Стабильно снижается ставка по ипотеке, и доходы, пускай, на 2-3%, растут — вот это создаст дополнительный спрос на ипотеку, чему мы только будем рады.
— Снижение стоимости квадратного метра подстегивает спрос на ипотеку?
— Да, конечно.
— Как вы оцениваете программу облигаций федерального займа? Насколько она интересна для банков?
— Честно, у нас заказчик – Министерство финансов. Он эмитент, он нам сказал: ребята, будете размещать так и так. Мы с ним немножко поспорили, сказали, что как агенты, как банки, мы считаем, что люди будут так-то и так-то покупать, такой-то будет клиентский сегмент. Фактически два банка — ВТБ24 и Сбербанк — выступили агентами по размещению займа. Какие выводы? Во-первых, разместили 15 млрд руб. два банка за месяц. Я считаю, что это очень быстро, и эмитент Минфин такой прыти ни от нас, ни от населения не ожидал. Второе — как и говорили банки, агенты, все-таки эта бумага для достаточно состоятельного инвестора. У нас средний чек в ВТБ24 — 1,2 млн руб.. В Сбербанке — где-то 700-800 тыс. руб., чуть поменьше. Но все-таки это не массовый сегмент. Если человек тратит на ОФЗ 1,2 млн руб., значит, у него как минимум 5-7 млн рублей свободных денег есть, это все-таки достаточно состоятельный по российским меркам человек. Третье — появился все-таки, наряду с депозитами и с уже выходящим из моды вложением в недвижимость как в инвестиционный актив, еще один инструмент. Инструмент — это бумага на фондовом рынке не только для квалифицированных инвесторов. Это дает возможность самим банкам — что мы и будем делать, попробовав на этом инструменте — предлагать людям, наряду с депозитом, другие финансовые инструменты. Мы до конца года собираемся выпустить собственные облигации для продажи населению. Мы собираемся выпустить облигации с ипотечным покрытием, то есть фактически сделать облигации на основе закладных, которые мы как раз под ипотечные кредиты берем. А у ВТБ24 сейчас уже примерно 1 млн закладных, то есть мы 1 млн держим на балансе займов на жилье. Вот под них мы выпустим бумаги, это будет залог под бумагу. То есть это появление для людей удобных инструментов, которые мы сделаем достаточно ликвидными. У вас появится выбор: хочешь — банковский депозит, хочешь — бумагу государственную, хочешь — бумагу надежных банков, которая будет, конечно, с доходностью поинтереснее, чем депозит.
— Не надуются пузыри?
— Нет. Мы, конечно, говорим, ОФЗ для населения, все это замечательно, но это 15 млрд руб. Для понимания, в российской банковской системе сейчас население держит 25,5 трлн руб. Поэтому эти 15 млрд руб. — это меньше, чем 0,1% всех сбережений населения.