выставка ксилография
В ГМИИ имени А. С. Пушкина открылась выставка "Среди красавиц и цветов", посвященная иллюстрированной японской книге XVIII-XIX веков. Лирическое название решили отработать по полной: разрисованные японцами свитки разместились рядом с настоящей зеленой травкой. Живых красавиц, правда, среди расписных ширм АЛЯ Ъ-ХАРЧЕНКО не обнаружила.Нынешние "Красавицы" напоминают предыдущую выставку ГМИИ "Путь к бессмертию". И посвящением всей экспозиции искусству одной страны, и тем, что большая часть коллекции была собрана одним человеком — в прошлый раз это был египтолог Владимир Голенищев. Несмотря на присутствие мумий, саркофагов и прочего загробного реквизита, египетские страшилки особенно не впечатляли. В каком-то смысле "Среди красавиц и цветов" можно рассматривать как работу над ошибками: продуманная японская камерность производит впечатление куда более приятное, чем египетские претензии на эффектность.
Представленные на выставке книги входят в собрание, первоначально принадлежавшее Сергею Китаеву. Петербургский мореплаватель в конце XIX века не на шутку увлекся иноземным искусством, пополняя коллекцию во время портовых стоянок. Разросшееся собрание японского изобразительного искусства в 1916 году было передано Румянцевскому музею, а потом попало в отдел гравюры и рисунка ГМИИ.
Официальность церемонии открытия свела на нет 30-градусная жара. Размазывая плавящийся макияж, москвички с завистью поглядывали на невозмутимых японских гостей, облаченных в деловые костюмы. Надолго речами встречу с прекрасным решили не оттягивать и перешли непосредственно к делу — в смысле, к красавицам. Греческий дворик — полторы сотни японских книг решили поселить именно там — музейщики превратили чуть ли не в комнату отдыха. Посередине зала разбили нечто вроде традиционного японского садика с легкими деревянными перекладинами и россыпями светлых камешков. По углам мастера икебаны расставили вазы с букетами, гармонирующими по цветовой гамме с соседними экспонатами. Для полной релаксации не хватало только журчания ручьев или хотя бы негромкого наигрыша на сямисэне.
Созерцание самих экспонатов оказалось занятием также весьма умиротворяющим. Больше всего на выставке, понятное дело, книжек — поэтических сборников и учебников по рисованию, с картинками и без, цветных и черно-белых, испещренных иероглифами и просто альбомов, скрепленных вручную и раскладывающихся гармошкой. В зависимости от конструкции и назначения они носят разные названия: емихон, эхон, манга (от которых происходят современные японские мультики) и гафу.
Все демонстрирующиеся экспонаты относятся к периоду Эдо (1603-1868) и школе укие-э, которую представляют знаменитые японские художники — Сукэнобу, Утамаро, Хокусай, Хиросигэ, Кунисада и др. Издания печатались с цельных деревянных блоков, на которых одновременно вырезался текст и иллюстрация. Сначала они были монохромными, а с середины XVIII века появились цветные иллюстрации, которые печатались вручную, с помощью бамбукового диска барена. Тираж доходил до 100 экземпляров.
Оформлено все затейливо, не без чувства японского вкуса и меры. Заявленные красавицы и, правда, периодически мелькают: томящиеся то под ивами, то под сливами девушки глядят на цветы и все те же книжные свитки. Кроме ксилографических книжных иллюстраций на выставке есть очень редкие цветные гравюры с эскизами вееров, и пара очень красивых расписанных акварелью ширм.
Все, в общем, было бы совсем хорошо, если бы не одно обстоятельство — явное однообразие японского декоративно-прикладного искусства. Сергей Китаев, как ни крути, искусствоведом никогда не был и в выборе предметов для коллекции ориентировался главным образом на свой вкус. Последствия теперь угрожающе глядят со всех сторон: цветущие ветви, гора Фудзияма, луна в облачках. Четверть часа — и у неподготовленного зрителя голова идет кругом. Ивы мешаются со сливами, Хокусай наплывает на Рюкосая, от Куниеси с Еситоси в глазах рябит. Выходишь на улицу, вдох-выдох — а в голове одни цветы. Ну и красавиц немножко.
Выставка открыта до 6 октября по адресу Волхонка, 12