Митинг противников реновации в Москве 14 мая собрал до 20 тыс. участников. Обозреватель «Коммерсантъ FM» Станислав Кучер уверен, что это событие сыграло и еще сыграет роль в развитии гражданского общества в России.
Организованный выпуск пара. Грамотно спланированное в Кремле изменение вектора протестной активности. Бессмысленный, потому что не беспощадный бунт встревоженных горожан. Первая, на первый взгляд, безобидная ласточка грядущей бури, которая сметет всех и вся. Спектр оценок вчерашнего митинга в соцсетях настолько велик, что, похоже, даже многие из ветеранов митинговой активности, пришедшие на площадь Сахарова, до сих пор спрашивают друг друга: «А что это было?».
Одни оскорблены тем, что Навальному не дали выступить, и считают себя обманутыми организаторами. Другие возмущаются самим фактом, что ему позволили прийти. Одни недовольны обилием звучавших со сцены политических лозунгов, другие расстроены тем, что политики было слишком мало. Да что там участники. Почитайте посты и твиты инициаторов акции — единства в понимании сути произошедшего нет даже у них.
Я убежден: вчера в Москве произошло, без преувеличения, уникальное для новейшей истории России событие, эхо которого еще прокатится по стране и отразится на нашем с вами благополучии и настроении так, как не снилось ни кремлевским, ни оппозиционным стратегам.
Столь пафосные прогнозы я делаю нечасто, в предыдущий раз нечто подобное написал в начале февраля 2014-го о киевском Майдане. Принципиальная разница в том, что митинг на Сахарова — это шаг не к «российскому Майдану», которого так опасаются в Кремле и не только, а к налаживанию диалога между обществом и властью, благодаря которому появляется шанс изменить страну без крови.
И сказать спасибо за этот шаг, без всякой иронии, можно всем. Шести женщинам с разными политическими взглядами, сумевшим поднять с дивана 20 тыс. москвичей; Собянину — за то, что создал необходимую ситуацию; Кремлю — потому что всем понятно, что его без санкции никакого митинга бы не было; оппозиционерам, Навальному, в первую очередь, за то, что пиарили митинг и пришли на него сами; и прежде всего, тем самым «кристально чистым московским обывателям» (выражение одного из выступавших со сцены), которые и стали главными героями дня.
Радикальные либералы обличают: да это же те самые москвичи, которые голосовали за власть, поддерживали «крымнаш». Против войны на Украине не вышли, а как дело коснулось собственных хат, так проснулись. Радикальные охранители предостерегают: да ведь это те же самые москвичи, которые еще вчера были наши, а теперь черт их знает. Обращаясь к первым, замечу: а вы как хотели? Наверное, было бы круто, если бы мир состоял сплошь из Сахаровых, Горбаневских или Иисусов во плоти, но мир пока не таков. Не факт, что когда-либо таким будет, а, если и будет, подозреваю, многие в таком мире умрут со скуки. Вторым скажу нечто похожее: а как хотели вы? Возможно, для кого-то было бы здорово, если бы народ всю жизнь проглатывал вранье и утирался, когда в него плюют, но так не бывает.
Впервые в новейшей истории России на улицы вышел обыватель с большой буквы «О». Вышел, чтобы защитить свое право на частную собственность. Прокричал на всю страну, что наступление на его права — это угроза национальной безопасности, что выход столицы за пределы правового поля рискует привести к развалу федерации. Посмотрите запись трансляции митинга, послушайте речи со сцены, и вы поймете, свидетелями чего мы все стали.
На протяжении всей своей истории проснувшийся и разозленный русский обыватель регулярно брался за топор, чтобы спустя какое-то время взяться за топор снова. Вчера, повторяю, случился шаг на пути к изменению этой «доброй» национальной традиции. Общество учится жить осознанно, оперативно реагировать на перемены и, главное, не оставаться сонным зрителем, а становиться адекватным участником этих перемен. Обыватель учится быть гражданином. Власть, надеюсь, тоже чему-то учится.
Жизнь не просто продолжается, она выходит на новый, безумно интересный вираж. Одни боятся, что занесет, другим не терпится побыстрее. Третьи спят, четвертые получают удовольствие от движения. Пятые пытаются перехватить руль, шестые — нажать на тормоз. Что приятно: каждый свободен в выборе своей реакции и своей роли.