Вчера Генпрокуратура повторно направила в суд нашумевшее уголовное дело о взрыве на Котляковском кладбище в ноябре 1996 года, в результате которого 14 человек погибли и 26 получили ранения. За совершение взрыва перед судом предстанет лишь ветеран-"афганец" Михаил Смуров. Его подельник Андрей Анохин находится в бегах, а подозреваемый в организации преступления бывший руководитель Российского фонда инвалидов войны в Афганистане (РФИВА) полковник ГРУ Валерий Радчиков до второго суда не дожил — погиб в автокатастрофе.
Схема происшедшего, которую предлагает обвинение, такова: летом 1996 года Валерий Радчиков, замысливший убийство конкурента по "афганскому" движению, председателя РФИВА Сергея Трахирова, передал для этого своему соседу по дому, ветерану Афганистана Андрею Анохину, пистолет и не менее $50 тыс. в качестве вознаграждения. Анохин же склонил к соучастию в убийстве Михаила Смурова, заплатив ему $10 тыс. Но убить господина Трахирова было не так просто — его повсюду сопровождали телохранители. Поэтому было решено взорвать его на Котляковском кладбище, на поминках по убитому в 1994 году первому председателю РФИВА Михаилу Лиходею. В результате взрыва 10 ноября 1996 года вместе с Сергеем Трахировым погибли еще 13 человек, а практически все остальные участники поминок были покалечены. После этого Радчиков отдал Анохину два чемодана с оставшейся взрывчаткой, которые тот выбросил в реку Пахра, где они позже были найдены следователями.В январе 2000 года судья Московского окружного военного суда Владимир Сердюков вынес оправдательный приговор подсудимым Радчикову, Смурову и Анохину и освободил их из-под стражи в зале суда. Главная военная прокуратура (ГВП) сразу же опротестовала вердикт в военной коллегии Верховного суда. Однако при рассмотрении протеста представитель ГВП вынужден был признать, что следствие проведено некачественно и поэтому дело надо направить на доследование, чтобы собрать новые доказательства вины оправданных. В частности, надо выяснить, почему показания свидетелей об алиби подсудимых появились на заключительной части судебного процесса, а на следствии они об этом молчали. Назначенную же судом комплексную экспертизу, которая опровергла показания подсудимых о количестве заложенной взрывчатки (разница составила 3 кг), прокурор ГВП вообще назвал незаконной. Дело в том, что по УПК в ней могут участвовать только специалисты, назначенные судом. Но среди экспертов оказались посторонние — люди из Академии РВСН.
Однако адвокат Валерия Радчикова Павел Юшин заявил военной коллегии суда, что прокуратуре надо бы оставить в покое троих оправданных и сосредоточиться на иной версии взрыва. "Не исключено,— заявил он,— что к убийству Трахирова был причастен его заместитель Василий Садовник, якобы задолжавший ему $5 тыс. Кстати, Садовник был профессиональным сапером". Кроме того, по словам адвоката, следствие не проверило версии мести "афганцам" со стороны ваххабитов, с которыми они когда-то воевали, а также, что взрыв был организован с целью убийства депутата Госдумы Льва Рохлина, который планировал приехать на поминки по Лиходею. На кладбище генерал так и не появился, но вскоре действительно был убит (по данным следствия, своей женой).
Судьи военной коллегии, послушав защитника, отклонили прокурорский протест. Тогда главный военный прокурор Михаил Кислицын апеллировал к высшей инстанции — президиуму Верховного суда. В протесте он написал, что судья Сердюков был не прав, положив в основу оправдательного приговора показания обвиняемых об их невиновности. По мнению главы ГВП, эти показания весьма противоречивы, тогда как данные обвиняемыми на следствии признательные показания согласуются с другими материалами дела. Примечательно, что уже после вынесения оправдательного вердикта в прокуратуру поступило письмо заключенного Чуднова о том, что он сидел в СИЗО вместе с подсудимым Анохиным и понял из его рассказов, что именно он совершил "котляковский" взрыв, а суду говорил неправду.
Президиум Верховного суда решил дать прокуратуре еще один шанс и отправил дело на дополнительное расследование. И как только Генпрокуратура сформировала новую следственную группу и разработала стратегию действий, в автокатастрофе на Минском шоссе Подмосковья погиб Валерий Радчиков ("Москвич", управляемый его водителем, выехал на встречную полосу и врезался в трейлер). Так что одним из первых постановлений на доследовании дела стало его прекращение против полковника Радчикова в связи с его гибелью.
Не сложилась послетюремная жизнь и у второго оправданного, Андрея Анохина. Как-то в начале 2001 года корреспондент Ъ встретил его у "Матросской Тишины", в которой слушалось тогда дело об убийстве Дмитрия Холодова. И господин Анохин пожаловался, что не может долго удержаться ни на одном месте работы: везде вслед за ним приходят с различными проверками правоохранительные органы. В конце концов, понимая, что вскоре последует его повторный арест (об этом прямо заявил тогдашний глава ГВП Михаил Кислицын), Андрей Анохин ударился в бега.
Таким образом, в деле, направленном вчера прокуратурой в Мосгорсуд, значится лишь один обвиняемый в исполнении взрыва — ветеран-"афганец" Михаил Смуров. В Генпрокуратуре корреспондента Ъ заверили, что образцово выполнили все предписания по этому делу президиума Верховного суда и надеются, что судьи по достоинству оценят работу оперативно-следственной группы из 180 человек, патронируемой руководством МВД и ФСБ.
Ъ будет следить за процессом.
ЕКАТЕРИНА Ъ-ЗАПОДИНСКАЯ