На открывшейся 57-й Венецианской биеннале Государственный музей им. А.С. Пушкина впервые представил свой проект "Человек как птица. Образы путешествий". Об идее выставки "Огонек" расспросил куратора Ольгу Шишко
Фото: ГМИИ им.Пушкина
Фото: ГМИИ им.Пушкина
Фото: ГМИИ им.Пушкина
Фото: ГМИИ им.Пушкина
Проект объединил работы 14 российских и зарубежных художников: это звуковые и световые инсталляции, видео, фотографии и другие объекты. Выставка расположилась в венецианском палаццо Соранцо Ван Аксель XV века. Она приглашает зрителя отправиться в путешествие сразу в нескольких измерениях — через пространство, время и индивидуальный опыт. Подобно Гулливеру Джонатана Свифта или Алисе Льюиса Кэрролла, зритель испытает на себе непривычные масштабы и перспективы: мир трансформируется, угол зрения меняется, реальное и воображаемое переплетаются и подчас не соответствуют нашему восприятию.
— У каждой крупной выставочной институции, как у вашего музея, есть своя история, связанная с современным искусством. Чем именно отличается ваш взгляд на современное искусство?
— Пушкинский музей — музей с потрясающей коллекцией, однако чтобы сюда не перестал ходить молодой зритель, чтобы он посещал не только выставки Рафаэля, Караваджо, Гойи, необходимо создавать живой диалог между искусством прошлого и настоящего. И не бояться говорить о том, что сегодняшнее искусство может стать важной вехой в осознании того, что происходило с художниками в прошлые века. В Москве мы провели несколько проектов в усадьбе Голицыных и в главном здании музея — мы стремились включить произведения классического искусства в диалог с современностью. И назвали это направление "Пушкинский XXI".
Мы начали создавать коллекцию работ, которая соединяет работы второй половины XX-XXI веков, российских и западных художников. Одним из первых крупных проектов ГМИИ им. А.С. Пушкина станет выставка "Человек как птица. Образы путешествий" в рамках параллельной программы Венецианской биеннале - 2017.
Нужны не просто коллекции — нужна новая коммуникация. Все проекты нашего музея состоят в диалоге друг с другом. Это дает возможность посмотреть на того же Гойю или импрессионистов глазами современного художника, выступить в роли чтеца искусства.
— Каков основной посыл вашего проекта в Венеции? Что вы хотите транслировать вашему зрителю — если это можно свести к какой-то формуле?
— Главное, что мы хотим сказать: история изобразительного искусства не заканчивается на ХХ веке. Что поиски новых форм, новых традиций, новых языков продолжаются. В нашем проекте мы опираемся на идею "расширенного смотрения", которую начиная с середины 1910-х годов развивал русский художник-авангардист Михаил Матюшин, предсказывая пути развития искусства в будущем. Матюшин говорил о том, что зрение, возможно, впоследствии будет не так важно для человека, что со временем будут развиваться другие способы восприятия действительности. Если провести аналогии с оптикой, наш взгляд на искусство с начала ХХ века все больше расширялся, сегодня мы уже смело можем говорить о тактильном восприятии. Речь идет в том числе и о возможностях цифрового искусства, перформативного искусства, в которых очень важно прежде всего движение, перемещение в пространстве. Наше впечатление от произведения зависит от точки наблюдения, от местоположения самих работ, от их соединения друг с другом. То же и с окружающим миром: мы все видим его с разных позиций. Мне кажется, выставка именно об этом. Об оптике смотрения: мы ведь не только видим, но каким-то образом еще и ощущаем мир вокруг. Выставка соединяет фотографии, графику, скульптуру, световые объекты, видео, нам очень важно, чтобы это как-то рифмовалось с процессом расширения нашего взгляда на мир — от 120 градусов привычного угла человеческого зрения к 360 градусам зрения птицы.
— Как будет устроена экспозиция?
— Экспозиция расположена на двух этажах палаццо Соранцо Ван Аксель. Первый этаж посвящен теме индивидуального познания мира. Он заполнен образами воды — венецианской стихии — и отсылает к теме одиссеи. Проводником здесь выступает итальянский классик видеоискусства Фабрицио Плесси, далее тему подхватывают российские художники — Ирина Затуловская, Таня Ахметгалиева и Дмитрий Булныгин. Пространство второго этажа экспозиции словно вовлекает нас в единую мировую паутину: благодаря технологиям мы теперь можем буквально воспарить над миром. Например, в работе аргентинца Мариано Сардона виды городов совмещаются со зрительными картами людей, их рассматривающих, в результате чего рождаются феерические панорамы. Или инсталляция голландского художника Марникса де Нийса, которая позволяет зрителю погрузиться в трехмерное призрачное пространство городов, синтезированное на основе цифровых данных. Заключительным аккордом служат работы Юрия Календарева, Дэвида Клербо и "Провмызы". Они о тактильном восприятии мира. Картина сегодня не просто перестала быть статичной и начала двигаться — она совсем потеряла "раму". Мы теперь можем "входить" внутрь картины, внутрь образов. И некоторые звуковые и видеоработы, представленные в проекте, помогают нам раствориться в картинах, увидеть деталь как целое. Зрителя сбивает с толку непривычный угол зрения: он то погружается в рассматривание деталей, то нависает над миром, словно птица. Звук становится важным инструментом познания мира, не все работы мы можем уловить сетчаткой глаза — в этом и есть идея "всевидения" и "расширенного пространства".
— Работы наших художников, которые появятся на Венецианской биеннале, они требуют специального перевода для европейского зрителя? Предусмотрено ли какое-то объяснение, какой-то мостик между русской культурой и европейской?..
— Во-первых, наш проект интернациональный: в нем помимо российских принимают также участие художники из Европы и даже Аргентины и Японии. Их всех связывает тема наблюдения и осознания себя в этом мире, попытка с помощью изменения ракурса найти себя — через путешествие по жизни, по миру. Мне кажется, наша тема, предложенная для Венецианской биеннале, не требует специального перевода: она универсальна. Кроме того, все эти работы рассчитаны прежде всего на эмоциональную реакцию, на мгновенный отклик. Мы помним, что все-таки искусство в первую очередь должно трогать. Каждая работа, представленная здесь, выбрана с большой любовью — вы почувствуете, как мгновенно мир переворачивается в вашем сознании. Возьмем "Дом" Мартина Хонерта, блестящего немецкого художника, который дебютировал на Венецианской биеннале еще в 1996 году. Он рассказывает о своем детском воспоминании — о способности путешествовать, не выходя из комнаты, как у Бродского. Путешествовать внутрь себя.
Работа Мариано Сардона представляет собой художественное и концептуальное исследование визуальной культуры: от панорамного взгляда на город конца XV века до современного подхода к визуальности как big-date. Художник записывает движения глаз зрителей по различным пейзажным изображениям. В качестве материала использованы образы прошлого — с гравюр из коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина, а также современные виды Венеции, Москвы и Буэнос-Айреса. Траектории движения взглядов (c помощью ай-трекера) по изображениям накладываются друг на друга, в результате чего создаются феерические по колориту образы.
С тех пор как люди стали путешествовать, возникла традиция фиксировать путевые впечатления. "Частная Луна" — визуальная поэма, рассказывающая историю про человека, который встретился с Луной и остался с ней на всю жизнь, путешествуя с ней вокруг света (в Сингапур, Китай, Рим, на Сахалин, в Петропавловск-Камчатский).
Все пространство палаццо пронзает звук, идущий от звуковой скульптуры Юрия Календарева. Образы из видимых становятся слышимыми и осязаемыми. Вселенная оказывается звучащей. Момент чуда проявляется и благодаря виду на церковь Санта-Мария-деи-Мираколи, открывающемуся через окно. Мы услышим путешествие внутрь себя, путешествие художника-отшельника.
Масаки Фуджихата объединит путешествия всех художников и взгляды с разных перспектив — его работа предлагает взгляд на мир как единый дом, чьи обитатели связаны нитями электронного сигнала. Марникс де Нийс предложит путешествие по городам мира — Стамбул, Париж, Токио и собственно Венеция. Эта работа не имеет "рамы": ты можешь погрузиться внутрь образа, попасть в такие места, куда обычно не доходят туристы,— в так называемые мертвые зоны, таинственные места, почти невидимые города, как у Итало Кальвино. Я очень надеюсь, что после выставки мы сумеем создать по ее мотивам интерактивную карту, по которой вслед за художниками смогут отправиться и зрители, не попавшие на площадку Венецианского палаццо.
Зрителя сбивает с толку непривычный угол зрения: он то погружается в рассматривание деталей, то нависает над миром, словно птица