процесс
Вчера Московский окружной военный суд завершил прения сторон по делу об убийстве журналиста "Московского комсомольца" Дмитрия Холодова и начал заслушивать последнее слово обвиняемых. Выступили пять из шести подсудимых, и все они клялись, что невиновны.Судья Владимир Сердюков появился на прениях в генеральском мундире. 56-летнему полковнику юстиции Сердюкову давно обещали присвоить звание генерал-майора, однако после того, как он в 2000 году вынес оправдательный приговор по нашумевшему делу о взрыве на Котляковском кладбище, ему прочили не очередное звание, а скорую пенсию. Коллеги судьи рассказывают, что он не верил в получение генеральской звезды, пока сам не увидел президентского указа. И представители обвинения по делу Холодова, и защитники считают, что получение господином Сердюковым долгожданного звания до приговора — факт положительный: теперь судья "менее зависим".
Вчера прения завершились выступлением адвоката Михаила Савченко, защищающего бывшего заместителя командира спецотряда спецназа ВДВ Константина Мирзаянца. "Суд должен принять непростое решение — вынести оправдательный приговор",— заключил защитник. Затем судья Сердюков предоставил подсудимым последнее слово. Почти все они не только утверждали, что невиновны, но и обвиняли Генпрокуратуру в необъективности и фальсификации дела. Бывший начальник разведки спецназа ВДВ Павел Поповских, которого гособвинитель просила приговорить за организацию убийства Холодова к 15 годам лишения свободы, заявил, что не будет просить о снисхождении, так как никаких преступлений не совершил. А данные на предварительном следствии показания о том, что к убийству причастен командир спецотряда спецназа ВДВ Владимир Морозов, полковник Поповских вновь объяснил плохим самочувствием и "торгом" со следователями, которые якобы не давали ему сделать хирургическую операцию на щитовидной железе.
"Мне не за что просить прощения",— сказал в последнем слове заместитель командира спецотряда спецназа ВДВ Александр Сорока, пообещав после выхода из тюрьмы вступить в казачество и "вновь защищать Родину". А выступивший вслед за ним его коллега Константин Мирзаянц прокричал на весь зал родителям Дмитрия Холодова: "Не убивал я вашего сына!" Еще он сказал, что с удовольствием посадил бы на свое место за решетку, где он находится уже три с половиной года, "хоть кого-нибудь из Генпрокуратуры". Примечательно, что такая уверенность в себе к подсудимому Мирзаянцу пришла лишь на суде, а во время следствия, еще до ареста, он, почуяв слежку, выпрыгнул из окна квартиры и убежал сначала в Белоруссию, а затем прятался в Чехии, откуда его с трудом выманили оперативники.
Обвиняемый в причастности к убийству бывший десантник Константин Барковский в последнем слове сказал, что его адвокату Ларисе Мове "надо дать орден за преданность подзащитному" (госпожа Мове в ходе следствия сама была осуждена Пресненским райсудом за разглашение тайны следствия по делу журналисту "Версии", правда, сразу же амнистирована). Подсудимый Барковский назвал свои признательные показания, данные Генпрокуратуре, самооговором. А бывший заместитель гендиректора частного охранного предприятия "Росс" Александр Капунцов не стал вспоминать о своих признательных показаниях на следствии — он просто заявил, что доказательств его вины нет, поскольку никто из свидетелей не опознал его как убийцу Холодова. Сегодня с последним словом выступит бывший командир спецотряда спецназа ВДВ Владимир Морозов.
Ъ продолжит следить за процессом.
ЕКАТЕРИНА Ъ-ЗАПОДИНСКАЯ