фестиваль театр
В Бонне проходит международный театральный фестиваль современной драматургии Боннер биеннале — Bonner Biennale. Скорее всего, нынешняя шестая биеннале будет последней. Обозреватель Ъ РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ уверен, что фестиваль в бывшей столице западной Германии выполнил свою историческую миссию.Причины, по которым один из самых представительных и серьезных европейских театральных фестивалей прекращает свое существование, весьма прозаичны. Денег на культуру в Германии выделяется все меньше, но теперь их становится еще и некому выбивать: один из инициаторов биеннале, руководитель Боннского театра, режиссер Манфред Байльхарц (Manfred Beilharz) переезжает работать в тихий город Висбаден. А новый местный интендант уже заявил, что заниматься фестивалем современной драматургии не собирается. Обсуждался вариант перемещения биеннале в Висбаден, но вряд ли этому суждено осуществиться — ведь слово Бонн в названии фестиваля почти символично.
Идея биеннале родилась в конце 80-х у знаменитого немецкого драматурга Танкреда Дорста (Tankred Dorst), до сих пор остающегося главным отборщиком и идеологом форума. В Европе тогда появилось много новых государств, стали исчезать старые границы и проявляться невидимые прежде конфликты. Бонн тогда был столицей единственной страны, которая в результате перегруппировки исторических сил не распалась, а укрупнилась. Известный драматург из Германии, ставшей застрельщиком нового европейского объединения, решил, что пришла пора услышать новые голоса и познакомить между собой доселе незнакомые языки. Организовать что-то вроде театрального Европарламента. Поэтому в основание биеннале рядом с идеей единой Европы был положен строгий принцип: из каждой страны могли быть приглашены только спектакли по новым текстам, написанным на языке этой страны. При этом организаторы фестиваля старались, чтобы на каждом из фестивалей континент был представлен наиболее полно. Условно говоря, чтобы португальская пьеса непременно соседствовала с эстонской, норвежская с македонской, а русская — с ирландской. И чтобы все знакомились и перемешивались в центре единой Германии.
Два года назад фестиваль впервые прошел не в столице страны, а просто в маленьком немецком городе Бонне. Полноправной столицей стал Берлин, но там и так полно всяких голосов. Берлинер (не говоря уже о Висбаденер) биеннале — это как-то не звучит. А Бонн учится жить провинциальной жизнью, он потерял интерес к большой тусовке — многоязычной театральной толпе. Теперь она собралась в последний раз. "Друга ты никогда не забудешь, если с ним повстречался в Бонне",— политически верный принцип (который теперь можно использовать в качестве эпитафии) оказался эффективно работающим на протяжении всех 90-х годов. Еще и потому, что они были годами не только европейской интеграции на фоне Балканских войн, но и периодом всплеска общего интереса к новой драматургии. Впрочем, это взаимосвязанные процессы: исторические переломы проявляют новые человеческие, личные и семейные истории, а драматурги стремятся зафиксировать их современным языком. Поэтому, кстати, биеннале никогда не стремилась коллекционировать великих режиссеров и собирать в программу театральные шедевры. Как и положено парламенту, она оставалась органом не единоличных судьбоносных озарений, но коллективного театрального разума.
Во всяком случае, для театра многих бывших стран восточного блока боннский фестиваль сделал немало. Вероятно, и от его смерти каким-то косвенным образом больше всего пострадает Россия, по-прежнему де-факто отлученная от современного европейского безграничья. Своеобразной утешительной компенсацией может послужить то, что в этом году на биеннале приедет не один и не два, как иногда бывало, спектакля из России, а целых четыре, чего не бывало ни разу ни с одной страной. "Россия — богатая страна" — так назвал Танкред Дорст свою статью, опубликованную накануне открытия фестиваля в журнале "Театр сегодня". Наше театральное благосостояние должны засвидетельствовать два спектакля из Москвы и два из Петербурга. "Пластилин" Василия Сигарева в постановке Кирилла Серебренникова и "Город" Евгения Гришковца в версии Иосифа Райхельгауза представляют столицу. Такой выбор вполне можно назвать концептуальным: лирически-печальное сочинение бывшего сентименталиста и всеобщего любимца про кризис среднего возраста, с одной стороны, и безысходно-мрачный вопль нелюдимого уральца про бессмысленно гибнущего подростка — с другой.
Но еще более концептуальным оказывается разделение на последней биеннале ролей между Москвой и Питером. Последний представлен студенческой работой "Говорите, Петкевич!", поставленной по мемуарам отсидевшей в сталинской тюрьме Тамары Петкевич, и спектаклем петербургского ТЮЗа "Рождество 1942. Письма с Волги", сделанным на основе неотправленных домой писем немецких солдат, попавших в окружение под Сталинградом. Так что питерская часть русской программы — про жертв обоих фашизмов, нашего и немецкого. Из Москвы — два современных, очень отличающихся драматургических текста. Из Питера — две инсценировки на основе документальных свидетельств. Из Москвы — аполитичные частные истории современных людей. Из Питера — политкорректные и поучительные голоса истории. Причем за все четыре спектакля не стыдно с точки зрения качества и профессионализма. Так что именно России дан шанс на прощание показать идеальное воплощение плодотворного концептуального дуализма уходящей в историю Боннер биеннале.