В ближайшее время на заседании правительства будет рассмотрена концепция развития лесной отрасли. Предлагаемые реформы могут поменять всю сложившуюся систему взаимоотношений в отрасли, но сохранение системы в нынешнем виде грозит лесопромышленному комплексу (ЛПК) депрессией.
Деревянное лоббиСвоей разработкой правительственная концепция обязана событиям, происходившим в отрасли с сентября 2001 года, а именно — конфликтом Ilim Pulp Enterprice (IPE) и близкой к ИПГ "Сибал" (сейчас — "Базовый элемент") компании "Континенталь Менеджмент" вокруг Усть-Илимского и Братского ЛПК. Война лобби в правительственных коридорах, которая неизбежно сопровождает столкновения компаний такого масштаба, судя по всему, и вылилась в озабоченность государства ситуацией в лесопромышленном комплексе. Тем более что формальные предпосылки к реформе есть. Во-первых, из-за конъюнктурного спада отрасль последние полгода сокращает объемы продаж. Во-вторых, все предыдущие правительственные документы уже несколько лет противоречат происходящему в лесу.
Войну за концепцию лесной реформы следует рассматривать как попытку перераспределения полномочий по регулированию отрасли. Так, Союз лесопромышленников и лесоэкспортеров (СЛЛ) во главе с экс-главой "Рослеспрома" Мироном Тацюном выдвинул идею создания Министерства лесной промышленности (идея была зарублена на корню Германом Грефом, усмотревшим в ней покушение на неотраслевой принцип устройства правительства). В ряде других проектов часть полномочий по управлению отраслью отбиралась у Минприроды и передавалась в Министерство экономического развития и торговли (МЭРТ). Чтобы прекратить хаотическое перераспределение сил в отрасли, премьер поручил профильным ведомствам подготовить концепцию, которая бы отражала государственную политику в отношении лесной отрасли.
IPE начала готовить свой вариант концепции примерно в то же время. Это не уникальный случай: не секрет, что многие правительственные концепции и программы готовятся в среде более квалифицированных, а главное, лучше финансируемых специалистов отраслевых компаний-лидеров (например, концепция развития автопрома исходно писалась в "Руспромавто", структурном подразделении "Базового элемента").
В результате правительственная концепция оказалась слепленной из идей, представленными четырьмя группами: СЛЛ, IPE, "Базовым элементом" и некими заинтересованными банковскими структурами. Цель всех предлагаемых разными сторонами мер — обеспечение устойчивого, независимого от конъюнктуры роста лесопромышленной отрасли в целом на 7-8% в год и обеспечение импортозамещения с сохранением позиций России на рынке сырья и полуфабрикатов: картона, целлюлозы, пиломатериалов.
Инвесторы попилят лес
Основная идея будущей концепции, как заявил 4 июня глава Минпромнауки Илья Клебанов,— изменение структуры производства в лесопромышленном комплексе. Сейчас 26% российского производства в ЛПК приходится на необработанную древесину (в терминологии IPE — сектора А), 60% — на полуфабрикаты (сектор Б) и 14% — на продукцию глубокой переработки, в том числе мебель (сектор В). Первый сектор при обороте в $2 млрд в год платит минимум налогов, большая часть лесхозов убыточна, этот сектор не консолидирован (на него приходится более 90% из всех 16 тыс. предприятий отрасли), и в нем высока активность криминальных структур.В секторе глубокой переработки ($1,1 млрд в год) велика доля иностранного капитала, но на этом рынке более 60% продукции импортируется.
Концепция IPE предлагает дифференцировать политику по секторам. Цель развития сектора А — обеспечение сырьем только российских потребителей. Для запрета экспорта IPE предлагает ввести 20-процентную пошлину на экспорт, ограничить иностранные инвестиции в лесхозы. Для сектора Б предлагается одновременное введение пятипроцентной экспортной и импортной пошлины, стимулирование внешних инвестиций и госсубсидии по процентным платежам (от 2% до 4% в кредитной ставке). Для сектора В — 5% экспортной и 20% импортной пошлины, более существенное (4-8%) субсидирование кредитов.
Исходя из слов господина Клебанова, государство четко выделяет только сектор А, где и намерено вводить экспортные пошлины в 20-25% — плавно в течение пяти лет, но под регулирование не подпадет рынок экспорта березовой древесины. А вот вопрос о субсидировании процентных ставок, видимо, имеет конкурента. По словам главы МЭРТ, существенная часть госфинансирования реформ в лесу должна пойти на создание государственной лизинговой компании по приобретению лесозаготовительной техники, что позволит подняться сектору А. Впрочем, пока непонятно, как государство будет разрешать сложившееся противоречие: подконтрольные крупным игрокам в области лесозаготовки лесхозы и сами способны купить себе технику, а мелкие компании, на которых и ориентирован лизинговый фонд, будут задавлены 20-процентной пошлиной — они как раз ориентированы на экспорт.
Введение экспортных пошлин на древесину одобряют практически все участники рынка. "Смысл реформ — в введении пошлин на экспорт сырья и низкотехнологичной продукции. Все остальное не так принципиально",— цитируют в пресс-службе "Континенталь Инвеста" главу компании Николая Макарова.
Однако в концепции IPE есть еще одна важная деталь, которая, вероятно, будет главным предметом обсуждения в правительстве — изменение в системе лицензирования лесопользования. И о ней стоит говорить отдельно.
Лесные дали
Возвращаясь к истории реформирования отрасли, стоит вспомнить, что все существовавшие когда-либо концепции в этой сфере пытались изменить ситуацию именно в лесозаготовке. "Расчетная лесосека в России используется максимум на 20%",— неоднократно заявлял глава Минприроды Виталий Артюхов. В 2001 году, по данным Росстатагентства, внутри страны потреблялось 147 млн куб. м древесины, 37 млн куб. м было, по официальным данным, экспортировано (неофициальные оценки в два-пять раз выше).Роста инвестиций (как внешних, так и внутренних) от этого сектора ждать не приходится. Это показал пример группы МАИР, в конце 2001 года попытавшейся вложиться в убыточный леспромхоз в Костромской области (см. Ъ от 20 февраля). После двухмесячной травли МАИР в регионе, поддержанной местными властями, группа отказалась от проекта. Это — наиболее яркий пример, но вовсе не единичный. Более 55% лесозаготовительных предприятий страны, по данным МЭРТ, по балансу убыточны. При этом львиная доля их находится под контролем местных властей.
Концепция IPE предлагает решить эту проблему путем "укрупнения лицензий". Полномочия по лицензированию лесозаготовки компания предлагает передать от местных властей федеральным, удлинить срок пользования лесами с нынешних 5 лет до 49 (эта идея, по словам господина Клебанова, правительством уже поддержана), а также выдавать лицензии на лесопользование только при условии наличия у компании мощностей по переработке не более чем в 1 тыс. км от лицензируемой территории.
Именно этот пункт является ключевым в предполагаемой реформе, так как меняет всю структуру лесопользования в стране. Если он будет реализован, в 2010-2015 годах правительству придется иметь дело не с 20 тыс. предприятий лесной отрасли, а максимум с 2-3 тыс. — но крупных и вертикально-интегрированных. Правда, это вызовет уничтожение мелкого бизнеса в лесной отрасли. Недаром глава СЛЛ Мирон Тацюн выступает против этой идеи: лесопромышленники как отдельная экономическая сила существуют сейчас именно в силу привязки к региональным властям и доступу к экспорту. Изменение ситуации заставит их продавать бизнес предприятиям группы Б и В.
Уже сейчас очевидно, что, даже если государство резко снизит привлекательность экспорта леса (с нынешних 35-200% рентабельности, в зависимости от законопослушности экспортера) и создаст условия для строительства новых ЦБК, ЛПК и мебельных фабрик, при всем изобилии леса в России его будет не хватать. Для роста объемов производства в лесопромышленном комплексе в 2,5 раза к 2010 году (показатель, озвученный Минпромнауки) или в 2,7 раза к 2015 году (показатель концепции IPE) нужно поднять объемы заготовки древесины с нынешних 150 млн куб. м до 323 млн куб. м, полностью прекратив ее экспорт, без чего краткосрочные инвестиции в сектор А еще пять-шесть лет будут просто убыточны.
А дефицит леса в стране, владеющей 25% мировых запасов, обессмыслит любые реформы. Так что правительству предстоит выбирать простую вещь: или с лесником в ватнике, или с финансистом в галстуке.
ДМИТРИЙ Ъ-БУТРИН