фестиваль кино
Тон в первой половине XIII Открытого российского кинофестиваля задают дебютанты — конкурс дебютов в этом году посильнее, чем в прошлом. Трудно обойти вниманием и такого дебютанта, как Марк Рудинштейн, который начал карьеру театрального актера на подмостках Зимнего театра в мюзикле Театра Луны "Губы". Это было первое, что увидела на "Кинотавре" ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.За страшноватым названием "Губы" скрывается вольная трактовка романа Владимира Набокова "Камера-обскура" о том, как один арт-дилер влюбился в нимфетку и ничего хорошего из этого не вышло. В спектакле много пляшут, поют и размахивают огромными красными картонными губами. Из второстепенного набоковского персонажа худрук театра Сергей Проханов сделал для артиста Рудинштейна фактически ключевую роль.
Даже когда глава "Кинотавра" скромно сидит за писательским столиком сбоку сцены, ясно, что это его герой дергает за ниточки остальных персонажей-марионеток, сочиняет для них сценарии и направляет объектив камеры-обскуры. Сам спектакль соответствует репутации Театра Луны, в который серьезные критики не ходят, потому что он выпускает слишком уж очевидную попсу. Но для курортного развлечения в самый раз. Поскольку все исполнители оперируют самыми кондовыми штампами, Марк Рудинштейн, еще не успевший накопить штампов, смотрится на общем фоне выигрышно, компенсируя некоторую угловатость игры силой темперамента.
Если в данном случае неопытность театрального актера оказалась ему на руку, то режиссерский дебют актрисы Натальи Петровой "Дорога" проиллюстрировал известную сентенцию Евгения Онегина "К беде неопытность ведет". В фильме, снятом актрисой по собственному сценарию, не понятно ничего начиная с титров. Для каких конспиративных целей потребовалось придумывать режиссерский псевдоним Наташа Козакова? Чтобы актрису не перепутать с режиссером? Это затруднительно, потому что артистки Петровой на экране предостаточно, а режиссера и сценариста у этой картины как будто отродясь не бывало. Опытные люди стараются не совмещать в одном фильме функции режиссера и актера, зная, как это трудно. Но дебютантка Петрова оказалась в безвыходном положении — как режиссер она не могла найти актрису, которая нравилась бы ей больше, чем она сама, а как актриса не повстречала режиссера, который позволил бы такие бесконечно долгие крупные планы артистки Петровой. В сущности, "Дорога" — это рассказ о том, как длинноволосая блондинка по пути из пункта А в пункт В превратилась в стриженую брюнетку и стала от этого лишь прекраснее. Для обоснования этой метаморфозы сплетается маленькая непонятная история. Интересный мужчина едет вдоль по дороге на старой "Волге" по таинственному заданию. Оно заключается в том, чтобы периодически получать по телефону координаты следующего места назначения и незамедлительно "пилить" туда. Героиня Петровой в силу непреодолимых и непостижимых для рассудка обстоятельств скрашивает его унылый маршрут, а он за это учит ее не быть такой размазней и соблазняет с помощью восточных мудростей типа "Мужчина — это дерево, а женщина — это птица на нем". На пресс-конференции журналисты поступили с дебютанткой очень нежно. Ведь, как говорил Глеб Жеглов, красивой женщине хочется сделать что-нибудь приятное — или по крайней мере не делать ничего неприятного (например, не задавать вопросы, на которые она не сможет ответить). На каком километре какого шоссе есть бензоколонка с парикмахерской? Зачем заставлять хороших актеров Юрия Куценко и Дину Корзун играть так неестественно и плоско? Чтобы никто не затмил центральную фигуру?
Проблемы героини "Дороги" выглядят комично по сравнению с ситуацией, которую описывает "Змей" Александра Мурадова. Исполнитель приговора — расстрельщик вынужден увеличивать производительность своего кошмарного труда, потому что ему необходимы деньги на операцию сыну, прикованному к инвалидной коляске. Хорошее в принципе кино, суровое, без ложного пафоса, только уж больно похоже по всему на Александра Сокурова. С другой стороны, отрадно, что теперь у нас есть на всякий случай запасной Александр Сокуров (основной Александр Сокуров, кстати, передумал давать "Кинотавру" свой "Русский ковчег", спецпоказ которого планировался на вчера).
Зато ни на что не похожей оказалась "Кострома" Валерия Сурикова, спродюсированная Сергеем Сельяновым именно потому, что этому проекту трудно подобрать аналоги. "Кострома" напоминает сон человека, объевшегося на ночь русского фольклора. Как пояснил режиссер, в картине "нет ничего бытового", так что пересказать сюжет довольно сложно. На фоне сибирской природы осуществляют ритуально-сюрреалистические действия девушка, ее мать, жених, а также старичок в дождевом плаще с капюшоном и с косой, недвусмысленно символизирующий смерть. Непонятно, какое практическое применение можно найти такому кино — разве что построить на нем какие-нибудь культурологические концепции на тему язычества и христианства,— но смотреть его крайне приятно — в том числе и благодаря шикарной картинке оператора Юрия Клименко.