Несмотря на отмечаемую статистиками стагнацию реальных заработных плат в США в течение десятилетий, рост ВВП и производительности труда за счет рабочих в крупнейшей экономике мира — статистическая иллюзия, констатирует в выпущенной NBER обзорной работе экономист Брюс Сейкердот из Dartmouth College. Потребление в США росло непрерывно в течение 50 лет, утверждает он, стандартная статистика плохо приспособлена к изменению качества потребления. Эффекты, описываемые Сейкердотом, влияют на восприятие инфляции и реальных доходов и во всем остальном мире.
Фото: Reuters
Проблема практически отсутствующего роста заработных плат в США с 1975 года — одна из самых популярных тем в ходе дискуссий о постоянном росте неравенства доходов в стране. В нынешнем виде тезис "реальные зарплаты рабочих в США не растут последние 50 лет" появился в 2013 году после публикации Бюро трудовой статистики США (BLS), анализировавшей данные госстатведомства США о доходах наемных служащих на неруководящих должностях в крупных городах — инфляция в ней рассчитывалась по индексу CPI-Urban. Тема низкой адекватности долгосрочных индексов инфляции с 2000-х годов обсуждается экономистами в США, в частности, Дорой Коста из UCLA. "Политическое" звучание теме во многом придали публикации и выступления французского экономиста Томаса Пикетти.
Профессор Брюс Сейкердот из Dartmouth College, известный рядом работ на стыке экономической социологии и макроэкономики, в конце марта в серии публикаций ассоциации экономистов NBER опубликовал препринт статьи, посвященной этой теме, под довольно провокационным заголовком — "Пятьдесят лет роста американского потребления, доходов и зарплат". Тема работы — оценка "скрытого" из-за статэффектов роста потребления в США в 1975-2015 годах: Сейкердот констатирует, что при нулевом росте реальных зарплат, рассчитанных стандартным способом, группа, описанная BLS как "рабочие со стагнировавшим доходом", сумела увеличить потребление на четверть. Это ниже, чем рост ВВП США на душу населения за этот же период, и действительно из-за роста неравенства в доходах, однако говорить о "рабочих, ничего не выигрывающих от роста ВВП", невозможно.
Особенности расчета долгосрочной инфляции позволяют левым политикам убеждать население в его бедности с цифрами в руках
Экономисты выделяют четыре группы проблем, не дающих на длительных временных отрезках индексу CPI (аналог ИПЦ Росстата и аналогичных индексов "потребительской" инфляции) адекватно отражать рост потребления. Это ускорение изменений в продуктовых линейках товаров (новые товары в корзину потребления добавляются с большим опозданием — это основная причина для критики ИПЦ Росстата), невозможность учета роста качества товаров и услуг за ту же цену, "эффект замещения" дорогих товаров более дешевыми и "эффект аутлетов". Последний включает в себя не только невозможность эффективного расчета статведомствами скидок на товары в США, но и разницу в ценах в сети и в традиционном ритейле. Сейкердот, в частности, пересчитывал данные BLS по индексу "личных потребительских расходов" PCE, который использует ФРС США.
Сейкердот приводит данные "исправленных" с учетом этих эффектов индексов, исходя из которых, рост потребления в США в этой группе составлял около 25% — стагнация реальных (дефлированных по CPI) зарплат не помешала представителям второй и третьей четверти по доходам граждан США увеличить число автомобилей в домохозяйстве за 50 лет с 0,75 до 1,4, спален в доме или квартире с 2 до 2,5, ванных комнат с 1,1 до 1,6.
В целом дискуссия о CPI и "нерастущих" зарплатах в США (в которых, отметим, скрыт также существенный рост реальных зарплат женщин в США с 1975 года при снижении зарплат мужчин-рабочих), видимо, будет иметь продолжение в виде пересмотра подходов к измерению потребительской инфляции. "Обманывать" потреблением эти индексы умеют не только в США. Высокие темпы роста ИПЦ и меньший, чем мог бы быть при низкой инфляции, рост реальных зарплат в РФ с 2000-х должны учитываться в анализе экономических итогов последних 20 лет — у анекдотической фразы "мы стали более лучше одеваться" случайно может обнаружиться второй и более глубокий смысл.