— За пять дней мне довелось участвовать в семи различных конгрессах, исполкомах, заседаниях, комиссиях. Честно говоря, я даже ни разу не смог выйти за пределы гостиницы за те дни, что провел в Сеуле.
Что запомнилось больше всего? Конечно, весь этот ажиотаж вокруг переизбрания Зеппа Блаттера на пост президента FIFA. Шумиха, связанная с обвинениями в его адрес, была большой. Порой во время заседаний чувствовалось напряжение, и нешуточное. Иногда даже во время выступлений раздавались выкрики, свист, что редко бывает на подобных мероприятиях. Кроме тех фактов, которые и до этого подвергались сомнению, ничего нового ни генеральным секретарем FIFA Мишелем Цен-Руффиненом или кем-то другим предъявлено не было. В итоге все крутилось вокруг того самого займа в 350 млн швейцарских франков, которые взял Блаттер в счет будущих доходов FIFA. Но и тут все делегаты конгресса признали, что это обычная практика и президент поступил правильно. Кроме того, все поняли, что положение FIFA сейчас, бесспорно, стабильное.— Вы ожидали, что Зепп Блаттер победит на выборах с таким преимуществом?
— Нет, я вообще поначалу боялся, что конгресс будет сорван. А потом, по моим раскладам, выходило, что Блаттер получит максимум 110 голосов из 197. Но он набрал 137. Это в какой-то мере неожиданно. Но, с другой стороны, его оппонент, а я говорил с ним сразу после объявления итогов, остался доволен.
— Как проходило это голосование?
— Оно было необычно долгим. Нужно было предъявить на регистрацию не только аккредитацию, но и, что удивительно, паспорт. Поэтому мы только регистрировались больше часа. Затем голосование — еще полчаса. И потом еще два часа подсчет. Он велся открыто. Причем руководил им сам Цен-Руффинен.
— Для вас было неожиданным, что господин Блаттер уволит своего главного оппонента?
— Да нет, а он его, собственно, и не увольнял. Цен-Руффинен просто подал в отставку. И она была принята. Он поблагодарил и Блаттера, и всех нас за совместную работу, и ему была назначена обычная в таких случаях компенсация. Блаттер, к слову, не возражал против этого. Сумма ее не разглашается. Но, поверьте, она очень солидная.
— Во время всех этих конгрессов и заседаний было ли у вас время следить за тем, что происходит в сборной России?
— Конечно, я находил время, чтобы регулярно созваниваться и с тренером, и с генеральным менеджером сборной, так что я был в курсе всего. И как идет выздоровление Александра Мостового, и что с Алексеем Смертиным, и какое количество тренировок сборная проводит в день. В общем, был в курсе всего.
— Жалоб со стороны руководства сборной не было?
— Нет, никаких. Приведу вам один пример. По просьбе команды мы связались один раз даже с оргкомитетом и остановили с его помощью на две недели строительство скоростной трассы, которое велось неподалеку от базы.
— Недавно правительство дало гарантии того, что поддержит заявку на проведение в России чемпионата Европы 2008 года. Проводили ли вы какую-то лоббистскую деятельность в этом направлении?
— Разумеется. Я побеседовал с тремя из девяти человек, от которых будет зависеть выбор места проведения первенства Европы 2008 года. Самый известный из них — Мишель Платини, с которым у меня хорошие отношения. Я просто рассказал им всю правду о нас. Даже не думал говорить, какие мы великие, как у нас все здорово. Я прямо сказал, что такие отели, стадионы, как здесь, в Японии, как в Корее, мы построить не сможем. Но привел им другие аргументы в нашу пользу: что футболу надо развиваться в Европе не на Запад, а на Восток, что с организацией проблем у нас не будет — правительство же нас поддержало, что и у нас есть красивые города и что у нас люди любят футбол. Словом, постарался увлечь их нашей идеей. Надеюсь, у меня получилось.