Французская избирательная кампания вступает в решающую фазу. Обозреватель газеты «Коммерсантъ» Максим Юсин задумался о том, какую позицию в отношении России может занять возможный победитель гонки — ее нынешний фаворит Эмманюэль Макрон.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
Российские СМИ и политики фаворита французской предвыборной гонки Эмманюэля Макрона явно не любят. Его называют агентом ненавидящего Москву всемирного глобалистского правительства (существует ли оно, отдельный вопрос), ставленником Ангелы Меркель и ушедшего, но до сих пор нелюбимого Барака Обамы, сторонником санкций и жесткого давления на Россию.
В подтверждение этой мысли приводится заявление Макрона в ходе первых теледебатов кандидатов в президенты, из которого якобы следует, что он ни при каких условиях не станет сближаться с Москвой.
На самом деле, все далеко не столь драматично. В отличие от многих, кто сейчас спешит заклеймить Макрона, я внимательно слушал теледебаты на всем их протяжении — все три с лишним часа. И, вы знаете, это иногда полезно, чтобы составить о происходящем собственное мнение, не на основе чьих-то интерпретаций.
Так вот: выступление Макрона никак нельзя назвать конфронтационным в отношении Москвы. Излагая свою внешнеполитическую программу в третьей, последней части дебатов, фаворит гонки вообще избегал конкретики. Он сознательно уходил от горячих тем, сохраняя свою репутацию центриста, но при этом иногда залезая на чужое политическое поле.
Так, Макрон назвал своими приоритетами «независимость Франции и ее безопасность». Но именно это — независимость от ЕС и безопасность перед лицом исламского терроризма — считает своими главными лозунгами и лидер «Национального фронта» Марин Ле Пен. Сказав Макрону об этом и спросив, чем же в таком случае отличаются их программы, она и спровоцировала то самое высказывание кандидата, которое так взволновало многих в Москве: «В отличие от вас, мадам, я не стану сближаться с господином Путиным».
Но что здесь важно: это был экспромт, этого не было в тексте выступления, составленного командой Макрона. А это значит, что его советники, будущие министры, будущие спичрайтеры не хотят педалировать антироссийскую тему. Это Франции не нужно. Это во Франции не модно. Французский политический класс со времен генерала де Голля придерживается линии на сотрудничество с Москвой, даже находясь с ней в разных лагерях и разных военных блоках. Причем это относится и к правым президентам — таким, как Никола Саркози, Жак Ширак или тот же де Голль, и к левым — таким, как Франсуа Миттеран.
И мне трудно представить себе, что Эмманюэль Макрон станет исключением, что он пойдет против французской политической традиции, против своей команды и сделает акцент на противостоянии с Россией. Франция — не США. Это там Дональду Трампу так пока и не удалось преодолеть инерцию негативного восприятия Москвы и настоять на своей примирительной линии, столь четко заявленной в ходе избирательной кампании. Под давлением своих советников, прессы, Конгресса Трамп отступил. Отказался от революции на российском направлении, стал проводить более традиционную политику.
Думаю, то же произойдет и с Эмманюэлем Макроном. Только его эволюция будет идти в противоположном направлении: от жесткой критики Москвы к взаимодействию с ней. Такие прецеденты были, причем совсем недавно. Тот же уже упомянутый Никола Саркози в ходе предвыборной кампании был непримиримым критиком политики России. А став президентом, установил с Владимиром Путиным вполне доверительные и даже дружеские отношения и сейчас выступает за отмену санкций.