фото архитектура
В Московском доме фотографии открылась выставка Карла де Кейзера (Carl de Keyzer) "Зона" — 24-я по счету в кураторском проекте ЮРИЯ АВВАКУМОВА "24", представляющем современную архитектурную фотографию. Но, как рассказал куратор в интервью ИГОРЮ Ъ-ГРЕБЕЛЬНИКОВУ, этой выставкой проект не завершается.Юрий Аввакумов (родился в 1957 году) — один из самых известных российских архитекторов. Автор термина "бумажная архитектура" — жанра концептуального, принципиально нереализуемого проектирования в СССР в 80-е годы. С 1984 года организует выставки "бумажной архитектуры", которые прошли в Москве, Любляне, Париже, Милане, Антверпене, Кельне, Кембридже, Цюрихе и других городах. В 1996 году Юрий Аввакумов выступил куратором российского павильона на архитектурной биеннале в Венеции — экспозиция "Русская утопия: депозитарий" представляла собой банк данных нереализованных проектов русской и советской архитектуры с компьютерной системой поиска. Он же представлял Россию на главной выставке венецианской биеннале "Архитектор как сейсмограф. Предчувствуя будущее". В 1998-м и 2000 годах Юрий Аввакумов номинировался на Государственную премию РФ по нескольким номинациям. В 2000 году ее получил "за просветительскую деятельность".
— 24-я по счету выставка проекта "24" — значит последняя...
— Не знаю, почему так все решили. Наверное, повелись на какую-то магию числа, хотя имелось в виду, что каждая экспозиция будет состоять из 24 фотографий, и с самого начала проекта было заявлено о возможном продлении его двухгодичного срока. Так что "24" — это не совсем проект, скорее программа. Она, по определению, должна быть регулярной, такой же, как программа "Время" или школьная программа. Но для меня "24" — это еще и художественное высказывание.
— Не планируете ни сроков, ни результатов?
— В общем-то нет. Мне двадцати четырех выставок не хватило: и сейчас ощущение вроде типичной для персональной выставки истерики, когда уже все вроде бы готово, но чего-то недостает. Даже если посмотреть по большим архитектурным стилям, то далеко не все успели показать за два года. Были модерн, ар-нуво, конструктивизм, сталинский классицизм... В стилевом пересказе — много пустых мест, не было, скажем, неоклассики ХIХ века...
— Как вообще составлялась программа? Казалось, что в ней много спонтанного.
— Все спеть на одной ноте невозможно. И когда вы, скажем, слушаете CD, вас, наверное, устраивают не все песни. На первый год у нас был четкий план. Потом так получалось, что за месяц до выставки я еще не знал, кого буду показывать. И такой подход для меня оказался интересным.
— Иногда по выставкам казалось, что у вас не было особого выбора?
— Выбор у меня был всегда, но небольшой. Строго говоря, у нас вообще два с половиной фотографа архитектуры. И расчет был явно не на них. Меня интересовала жанровая фотография, город вообще. Это не только здания и улицы, но и небо, и помойки. И получилось, что в каждой выставке был свой нерв. В таком широком взгляде на архитектуру — мой давний интерес.
— Сначала выставки "24" показывали в Музее архитектуры, через год переехали в Московский дом фотографии. Почему?
— Этот вопрос надо задать не мне, а директору Музея архитектуры. Это его решение, и это решение глупое. Он думал, что мне некуда будет пойти, что я такой бедный и несчастный. Таким образом, Музей архитектуры лишил себя целой коллекции современной архитектурной фотографии. Директор МУАРа не мог подписать со мной договор в течение четырех месяцев. Ольга Свиблова (директор МДФ.— Ъ) решила все за полчаса.
— Будете и дальше работать с Ольгой Свибловой?
— Да. В МДФ — порядка 30 тыс. посетителей в месяц, в Музее архитектуры — около 4 тыс. Помимо этой площадки у нас есть сайт. И несмотря на то что он посвящен исключительно проекту "24", каждый день его посещают около 100 человек. Для меня загадка, что кто-то, например, из Саудовской Аравии, интересуется нашим проектом. И это при том, что два года назад ситуация с архитектурной фотографией в Москве была нулевая.