дебаты реституция
В Москве прошла международная конференция по реституции. Открывшаяся в ее рамках выставка "Частные коллекции и личные трофеи" впервые представляет имеющиеся в частных коллекциях произведения искусства, вывезенные из Европы во время или сразу после второй мировой. И это может иметь серьезные последствия, считает ТАТЬЯНА Ъ-МАРКИНА.На выставке — 21 картина европейских мастеров XVII — начала ХХ века, среди которых больших шедевров, по правде говоря, нет. Однако шуму эта выставка может наделать немало. Потому что три из представленных работ имеют пометки Дрезденской картинной галереи, есть полотна с надписями "Галерея изящных искусств, Мюнхен" и "Собственность Королевской академии изобразительных искусств". Все эти картины были вывезены из Германии советскими военнослужащими и принадлежат ныне российским частным коллекционерам.
Свои имена нынешние владельцы трофейных полотен назвать отказались (за исключением Сергея Кузакова, владельца небольшой акварельки XX века). Картины дали на выставку посредники — аукционный дом "Гелос" и Российская гильдия антикваров. Да и то всего на несколько дней (несколько картин — буквально на несколько часов), с трепетом и сердечным замиранием. Ведь это первое публичное признание того, что у наших частных коллекционеров немало трофейного искусства.
Выставка организована стараниями Екатерины Гениевой, директора Библиотеки иностранной литературы (ВГБИЛ) и президента российского отделения Фонда Сороса. Госпожа Гениева открывала ее с нескрываемой гордостью: действительно, уговорить коллекционеров дать картины было невероятно трудно. Причем боялись они не судебных исков бывших немецких владельцев картин, а родного государства и отрядов ОМОНа, которые вот-вот отнимут их частную собственность.
Как ни странно, по действующему законодательству владельцы подобной (краденой, по сути дела) собственности считаются вполне добросовестными. Об этом, в частности, речь шла на конференции "Частное право и проблемы реституции культурных ценностей". Заместитель руководителя департамента по сохранению культурных ценностей Минкульта РФ Александр Кибовский объяснил, что "культурные ценности, незаконно ввезенные на территорию СССР отдельными лицами, но находящиеся на законных основаниях у их современных владельцев, могут быть защищены судом". Они не попадают под действие закона о перемещенных ценностях и реституции не подлежат. При этом если наследникам первоначальных владельцев удастся в рамках Гражданского кодекса отсудить свое, вывозу картин из России обратно в Германию никто препятствовать не будет: ввезены они все-таки незаконно.
После оккупации Германии в войсках всех союзников (и в советских, равно как и в американских) были распространены приказы о разрешении вывоза трофеев — авто, велосипедов, мехов и прочего. Но не живописи или книг. При этом американские и советские солдаты совершенно одинаково его нарушали. Правда, почтовая цензура обнаруживала в нелегальных посылках американцев в основном мелкое стрелковое оружие (ребята на всякий случай отсылали его домой — в Чикаго или Лос-Анджелес). Русские солдаты тащили скорее предметы роскоши: ковры (это мог оказаться и гобелен XVII века), серебро. Драгоценную живопись или мебель из разграбленных замков вывозили не солдаты, а старшие чины и представители военной администрации. Как американской (таких случаев не очень много, эти произведения все в американских музеях или уже возвращены бывшим владельцам), так и советской — вот тут счет уже шел на вагоны. Однако и эти частные вагоны меркли по сравнению с составами, которыми специальные советские трофейные команды вывозили из германских коллекций произведения искусства, "эквиваленты" шедеврам, погибшим или утерянным на нашей территории. Различия, из государственного или частного собрания происходят эти шедевры, не делалось.
В 50-х годах СССР вернул немцам крупнейшие государственные собрания. О возвращении частных коллекций речь не шла. Не идет она, согласно закону, и теперь. По действующему российскому закону о перемещенных ценностях возвращены могут быть только предметы, принадлежавшие благотворительным или религиозным организациям, или семейные реликвии.
Германская сторона этот закон не признает и старается игнорировать. На открытии выставки Альбрехт Конце (Albrecht Conce), советник по культуре посольства ФРГ в Москве, высказал надежду, что "закон будет пересмотрен, так как политическая ситуация изменилась". Это ясно и минкультовским чиновникам. Подводя итоги конференции, Павел Хорошилов, заместитель министра культуры РФ, сказал: "Очевидно, что российское законодательство по этому вопросу формировалось десять лет назад, в иных политических реалиях. И мы уже знаем, что в нем должно быть изменено". Даст ли это надежду наследникам семьи Эстергази (Esterhazy) или Франца Кенигса (Franz Koenigs), коллекции которых ныне хранятся в крупнейших российских музеях и библиотеках, не ясно. Поэтому единственный путь, который остается сейчас,— путь переговоров, диалога и пресловутых жестов доброй воли. В этом и заключен главный пафос состоявшегося семинара.