В Канне продолжается 55-й Международный кинофестиваль. Едва успев открыться, он сразу же разделился на два почти не пересекающихся ряда событий. В одном — парады звезд и гулянки на пляжах, в другом — фильмы, наводящие на далеко не праздничные размышления. Даже если эти фильмы — комедии. Из Канна — АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
Руководители фестиваля заявили, что им надоели упреки в мрачном мессианизме авторского кино, и они решили на сей раз открыться Вуди Алленом (Woody Allen) и отдать дань комедии. Но первая же конкурсная картина "Кедма" (Kedma) израильтянина Амоса Гитая (Amos Gitai) задала фестивалю почти трагический тон. Известный своим левым радикализмом режиссер обратился к истории возникновения Израиля в конце 40-х годов, когда прекратил действовать британский мандат в Палестине. "Кедма" — это корабль, название которого означает "К Востоку". Группы бывших узников нацистских концлагерей нелегально пробираются в Палестину, где тут же оказываются вовлечены еврейскими боевиками из кибуцев в противоборство с местными арабскими общинами. Цель — не только отвоевать очередной участок пустыни, но прежде всего захватить дорогу на Иерусалим.Люди, совсем недавно пережившие трагедию геноцида, оказываются во власти голода и развязанных войной жестоких инстинктов. Они несут на Святую землю не идею справедливости, а испепеляющую ненависть. И она быстро находит для себя подходящий объект. Картина завершается исступленным монологом о проклятии, висящем над еврейской историей. Снять такое кино сегодня в Израиле — очень смелый поступок. А то, что картину не испортили декларативность и политическая ангажированность, делает ее вдвойне значимой.
В атмосфере обострившегося во Франции антисемитизма еврейско-палестинская тема обещает стать одной из главных на фестивале. Ведь даже приезд в Канн Вуди Аллена, награжденного на открытии почетной "Пальмой пальм", был под вопросом: Американский еврейский конгресс всерьез призывал бойкотировать Францию. Однако именно Франция стала той страной, которая сделала имя Аллена культовым в Европе. Недаром его "Голливудский финал" (Hollywood Ending) рассказывает о режиссере, фильм которого проваливается в Америке, зато увлекающиеся французы объявляют его шедевром.
Даже в алленовской притче заметно, что она отталкивается от реальности и непосредственного авторского опыта. Француженка Катрин Брейя (Catherine Breillat), чей "Романс" (Romance) вызвал три года назад форменный скандал, тоже показала в "Двухнедельнике режиссеров" фильм-притчу на кинематографическую тему. "Секс — это комедия" (Sex Is Comedy) — Вуди Аллен в кривом феминистском зеркале. Здесь тоже снимают кино, только режиссер дама (ее играет Анн Парийо, Anne Parillaud, немного похожая на Брейя), к тому же ей предстоит заснять откровенные любовные сцены на летнем пляже. Актер с актрисой совершенно к ним не расположены. Брейя показывает, что реальность так же отличается от ее экранной версии, как мокрый и ветреный зимний берег, где проходят съемки, от летнего, а холодная дрожь, которая пробирает актеров, от изображаемой ими дрожи любовной.
Воображение и реальность спорят в кинематографе со дня его основания. Тех, кто предпочитает крайнюю форму воображения — фантастику, называют последователями Мельеса. Среди них Джордж Лукас (George Lucas), лично приехавший в Канн представить очередной фрагмент своего космического сериала "Звездные войны: эпизод II — атака клонов" (Star Wars: Episode II — Attack of Clones). Другой показанный в тот же день американский фильм "Боулинг по Колумбайну" (Bowling for Columbine) режиссера Михаэля Мура (Michael Moore) — образец художественно продвинутой документалистики, что и дало основания отборочной комиссии включить картину в основной конкурс. Картина о проблеме насилия и свободной циркуляции оружия в США неожиданно оказалась наполнена юмором: насилие, как выяснилось, может быть тоже интерпретировано в комедийном ключе, как и секс.
И еще один конкурсный фильм, предлагающий взрывную жанровую смесь — "Мари-Жо и два ее любовника" (Marie-Jo et ses deux amours). Как и во всех своих лентах, в этой режиссер Робер Гедигьян (Robert Guediguian) живописует быт и нравы рабочего класса Марселя. Однако социальные проблемы и даже излюбленная Гедигьяном поэзия будней оказываются потеснены сюжетом мелодраматического любовного треугольника. Оригинальность ему придает лишь то обстоятельство, что более посредственной внешности, чем у актрисы Ариан Аскарид (Ariane Ascaride), трудно себе представить. Но именно ей удается сыграть роковую женщину, вокруг которой кипят нешуточные мужские страсти. Поистине, секс — это не только комедия положений, но и комедия абсурда.