выставка фотография
Вчера в Московском доме фотографии при поддержке Альфа-банка, компаний Volkswagen, JTI и Kodak открылась выставка "Токийский натюрморт" Нобуеши Араки (Nobuyoshi Araki) — главный козырь московской фотобиеннале. Эти снимки сделали Араки, как называют его в мире, славу одного из самых провокативных фотографов современности. Такой откровенной фотографией Москву еще не смущали, хотя давно пора, уверен корреспондент Ъ ИГОРЬ Ъ-ГРЕБЕЛЬНИКОВ.О работоспособности Араки рассказывают легенды: каждый день он изводит по несколько пленок, а в периоды особого вдохновения — и до сорока за сутки. И ничего не пропадает даром. На прошлогодней ярмарке Paris Photo вовсю торговали отбракованным фотографом материалом: галеристы аккуратно подклеивали скотчем разорванные в клочья карточки и толкали их наравне с уцелевшими снимками.
Для фотографа Араки такой способ презентации вполне адекватный. Он сам предлагает собирать себя по частям: вся его бесконечная фотосерия — не что иное, как осколки мира, существовавшего до тех пор, пока перед ним не появилась камера фотографа. "Фотография — это убийство",— говорит он. Но каждый день, выходя с фотоаппаратом, принимается рассказывать, что мир после его убийственной съемки никуда не исчез. Он — рядом, тем и прекрасен.
Японская девушка бредет с пакетом по переулку, а вот она уже крепко связана веревками и подвешена к потолку. Рядом такую же невозмутимую японку трахает полицейский, ей же в задницу запихивают черепаху, животное уворачивается, фотограф берет крупные планы. Опять токийские будни, цветет сакура, паркуются велосипедисты. Японский мужчина готовится к сексу, по его возбужденному члену ползает улитка. Есть снимок, где улитка ползает по черепахе. Смешно. Бывает у женщин Араки и секс без мужчин, но с вибраторами, бутылками, бананами, батареями центрального отопления. Удивительно. А рядом — все те же токийские улицы, рекламные щиты, небо, играющие дети. И уже жутковато.
В Японии вообще не все так просто, там откровенные снимки фотографа долго запрещали, не публиковали и не выставляли. Улицы и цветочки — пожалуйста, но только без порнухи. Поэтому и цветы у Араки выходят метафорой оргии, как когда-то у любителя черных парней Роберта Мэпплторпа. Но у Араки — из других соображений. Он не спекулирует красотой чужого тела, а разыгрывает чувства, свои и зрителя, как американка Нэн Голдин (Nan Goldin), с которой японец сделал альбом "Tokyo Love". Провоцировать эмоции куда современнее, чем просто будить похоть.
"Чувства, чувства, чувства,— твердит фотограф.— Щелкнуть затвором — это то же самое, что задержать дыхание на секунду". Араки, судя по его необозримым сериям, дышит учащенно и глубоко, как во время секса. Чувства, фотография, секс — для него одно и то же. Похоронив жену, он выпустил альбом "Сентиментальное путешествие" (1991) со знаменитой фотографией, где она спит, свернувшись калачом, на палубе лодки. Рядом — она уже мертвая, в гробу, усыпанном цветами. "Может быть, я был ей не партнером, а был лишь фотографом, ведь ее смерть научила понимать меня, что такое портрет,— признается он в любви к фотографии,— после этого каждый раз, когда я щелкал затвором, я оказывался рядом со смертью, потому что фотографировать — это останавливать время". Смотреть фотографии Араки — тоже.
Остоженка, дом 18 — до 15 июня.