В результате жеребьевки, состоявшейся в Киеве 31 января, было определено место выступления российского участника в расписании полуфиналов «Евровидения-2017». Наш артист должен выступать во втором полуфинале, 11 мая, между Румынией и Сербией. Вот только выступит ли? В этом нет уверенности у БОРИСА БАРАБАНОВА.
Борис Барабанов
Фото: Сергей Михеев, Коммерсантъ / купить фото
В прошлом году, после победы украинской певицы Джамалы на конкурсе в Стокгольме, много спорили о том, готова ли принять раздираемая войной и экономическими потрясениями Украина столь важный международный форум. За «Евровидение» боролись крупнейшие города страны, при этом почти до самого конца года не было уверенности в том, «потянет» ли Украина конкурс в принципе. Российские болельщики уже готовились праздновать отложенную победу — ясно было, что в Австралию, чья представительница заняла второе место в Стокгольме, конкурс не повезут, и значит Москва — на низком старте. Однако в декабре Европейский вещательный союз подтвердил, что конкурс пройдет в Киеве, а министр финансов Украины Александр Данилюк заявил, что Украина полностью обеспечила финансирование мероприятия. Оно пройдет в киевском Международном выставочном центре.
О «Евровидении» с новой силой заговорили после жеребьевки. Публика стала активно обсуждать возможные кандидатуры российских конкурсантов. Всем было ясно, что для этой миссии требуется человек прежде всего благонадежный в политическом смысле. То есть он не должен входить в черный список российских артистов, которым руководствуются украинские чиновники, и в принципе не должен вызывать у хозяев конкурса даже намека на недовольство.
Журналисты делились в СМИ своими прогнозами. Лучшим вариантом выглядел Александр Панайотов — высококлассный эстрадный певец, вернувший себе внимание публики во время пятого сезона российского «Голоса». Панайотов родом из Запорожья, то есть, согласно данной версии, свой для украинцев. И значит (в теории), его не будут освистывать, а провокации менее вероятны.
Если следовать этой логике, может быть, настало время «запустить Берлагу», то есть отправить победителя «Голоса» 2015 года иеромонаха Фотия. Удивительно, но ресурс этой сенсационной победы не отработан до конца ни РПЦ, ни шоу-бизнесом. При этом симпатии православных телезрителей ему гарантированы, а провокации в отношении монаха представить себе сложнее, чем враждебные действия в отношении российского певца-мирянина, пусть и рожденного и получившего образование на Украине. Согласно статистике, 39,4% православных на Украине являются прихожанами Украинской православной церкви Московского патриархата.
Представители «Первого канала» до сих пор не объявили свое решение. У телекомпании, которая в этом году ответственна за российскую делегацию и за трансляцию конкурса для русскоязычной аудитории, нет практики национального отбора, в отличие от Грузии, Швейцарии, Германии или той же Украины. Канал просто ставит общественность перед фактом. В этом году имя конкурсанта должны назвать в 20-х числах февраля.
В отсутствие официальной информации среди возможных кандидатур называют Александра Панайотова, победительницу «Голоса» Дарью Антонюк, Нюшу и Наргиз Закирову. Однако, прежде чем гадать на кофейной гуще, стоит для начала осознать, насколько серьезное решение предстоит принять «Первому каналу», в принципе отправляя артиста на конкурс в Киев.
Надо отдавать себе отчет в том, что условный Панайотов едет в Киев не один и не на один день. Для артиста нужно организовать репетиции, ему предстоит активно общаться с местной музыкальной общественностью, ходить на интервью, пресс-конференции и вечеринки, то есть жить в локальном социуме. В варианте Киева — быть постоянно начеку, держать удар.
Делегация страны на «Евровидении» — это менеджеры, телегруппа, звукорежиссеры, стилисты, хореографы, аккомпаниаторы, танцоры. Это люди, которым нужно провести в городе минимум две недели. Каждый из них незаменим в тылу у российского участника. Возможно ли на сегодняшний день собрать российскую делегацию из людей, ни один из которых за последние три года, например, не был в Крыму? Сам факт посещения полуострова вполне может стать препятствием для въезда на территорию Украины. Как и факт сотрудничества с «Первым каналом», который сложно назвать политически нейтральным. Из таких вопросов складывается ощущение огромного груза, который будет давить на российскую делегацию. Участие России в «Евровидении» потребует усилий, лежащих в основном вне творческой плоскости. Стоит ли оно того?
Ехать — значит играть в напряженной до предела атмосфере враждебности, физически подвергать риску самих участников делегации. В ситуации усиления напряженности между Россией и Украиной об этом можно говорить без преувеличений.
Не ехать — значит выставить себя в не очень приглядном свете, продемонстрировать свою слабость. А кто-то еще и потеряет деньги от рекламы, которых, надо понимать, будет меньше, если российский участник в конкурсе не появится.
Решение, которое сейчас принимают в кабинетах топ-менеджеров «Первого канала», возможно, самое сложное за всю историю команды Константина Эрнста. Рискну предположить, что это в каком-то смысле сложнее, чем снять олимпийские церемонии в Сочи. Война никогда не вторгалась так явно ни в дела канала, ни в процесс подготовки «Евровидения». И что ни реши, будет скандал.
Если писать позитивный сценарий событий, то он мог бы выглядеть так. Самые авторитетные музыканты обращаются к народу с просьбой умерить пыл и дать Украине спокойно провести конкурс. В учебниках истории пишут, что в Древней Греции на время Олимпийских игр войны прекращались. Вероятно, можно было бы говорить и о полноценном перемирии на время «Евровидения» на Украине, но это тот случай, когда прогнозы не работают, и непонятно даже, между кем и кем может быть такое перемирие. Достаточно было бы, если бы музыканты, обладающие политическим весом, призвали СМИ и разнообразных активистов взять тайм-аут на время конкурса, умерить пыл и дать артистам сделать свою работу.
Сейчас, когда музыканты делятся на тех, кто в черном списке и кто в белом, на тех, кого пускают в Россию или Украину и кого нет, сложно себе представить, что еще не так давно люди искусства в большинстве своем были по определению миротворцами. Хотя бы на майскую неделю «Евровидения» можно попробовать вспомнить об этом. А вдруг что-то получится?