Кицбюэль. Легендарная горнолыжная трасса «Штрайф». Низкая, высота не превышает двух километров. Протяженность ее нравится спортсменам: ни длинная, ни короткая — оптимальная, одним словом. «Штрайф» — это как Мекка для мусульман, или Нюрбургринг, он же «Зеленый ад», для тех, у кого бензин в крови. Каждый поворот, каждый участок, словно на гоночном треке, здесь назван своим именем. К примеру, Mausefalle, «Мышеловка», – кусок льда с уклоном в 85 градусов – фактически свободное падение. Тем, кто привык спускаться в Куршевеле, выпив шампанского и болтая по платиновому айфону, сообщим на всякий случай: по «Штрайфу» едут во всю дурь и по льду. Недаром Кубок мира по скоростному спуску здесь называют race — «гонки»
Фото: Bentley
Фото: Bentley
Фото: Автопилот
Гонщика-горнолыжника легко опознать по фигуре, особенно если он в джинсах, майке и находится среди обычных людей в каком-нибудь местном клубе. Фигура у них особенная. Мощно развитый опорно-двигательный аппарат, бедра. Таз по ширине плеч, тело плотное, как у Марадоны в лучшие времена, готовое к самым жестким падениям. Коленный сустав у таких ребят – это самая совершенная пневмоподвеска в мире. Он должен гарантировать контакт лыж с поверхностью даже на самом неровном участке склона. Поверьте, когда вы мчитесь со скоростью 140 км/ч по неровному льду, последнее, что вам хочется, это потерять контакт с поверхностью. Потом идут участки, где можно перевести дух, и тогда колени должны быть предельно жесткими, словно вы мчитесь по асфальту.
Фото: Bentley
Горнолыжник – это смесь раллиста и пилота Формулы 1. С Формулой его роднит движение по траектории – апексы, вход-выход из поворота и т. д. Раллист должен правильно поставить машину перед затяжным прыжком. Стоит чуть выбиться из траектории, и вас немедленно выбросит за обочину. Мы толком не знаем, из какого металла сделаны лыжи гонщиков. Победит? Но он слишком хрупкий, а вы только посмотрите на замедленные кадры: лыжи там гнутся, словно резина. Так что не победит точно. Известно лишь одно – заточить такие лыжи, словно коньки, невозможно, после двух-трех спусков их просто выбрасывают.
Bentley органично вписался в эту историю в Кицбюэле, презентуя свой Supersports. Экстремальный трек, экстремальный автомобиль. Машину показали вечером при двадцатиградусном морозе, а накидку снимали парни в кожаных шортах. Тоже вполне экстремально. Рольф Фрех, главный инженер Bentley, элегантный и добродушный джентльмен, с легким беспорядком седых волос на голове, как выяснилось, серьезно увлекается горными лыжами и сегодня утром, в восемь, если быть точнее, спустился по «Штрайбу».
– Неужели не притормаживали? – спрашиваю я.
– Конечно притормаживал, иначе нельзя.
Фото: Bentley
Я перевожу разговор на Supersports. Технические данные запредельные, конечно: шестилитровый W12, 710 л. с, момент – 1017, скорость – 336, разгон – 3,5, и это при четырех креслах. Турбина из титана с магнием. Вау! Пытаюсь поддеть инженера: у автомобиля свой обвес, заднее антикрыло, но тем не менее стекла передних фар чуть утоплены в кузов. А вот на кроссовере Bentayga они заподлицо, что аэродинамически лучше. Почему, спрашиваю? Карл улыбнулся, понял, о чем я, но ответил уклончиво, отшутился, сославшись на бюджет.
Supersports помогает рулить в поворотах подтормаживанием внутреннего заднего колеса и ускорением внешнего. Эта система опробована на Bentley Continental GT3-R. Понятно, что руль становится «гоночным», его не надо крутить, достаточно лишь легкого уклона в повороте. Рольф, кстати, весьма наглядно показывает это жестом.
Фото: Bentley
– Может, проедем?
– Увы, презентация статическая, – говорит Рольф.
Впрочем, понятно. Вокруг лед, строгие дорожные ограничения. А нужен, по идее, Нюрбургринг.
Понятно. Не мог не задать вопрос про следующее поколение Continental GT:
– Что скажете? Говорят, выглядит супер?
– О, да. Завтра лечу в Финляндию на тесты, уверяю, как только вы ее увидите, придержите нижнюю челюсть – автомобиль просто космический!