премьера театр
В Театре Олега Табакова поставили "Провинциальные анекдоты" Александра Вампилова. Сейчас режиссер Александр Марин продолжает работу над этим же автором — ставит "Утиную охоту" во МХАТе. Посмотрев спектакль в "Табакерке", обозреватель Ъ РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ стал ждать мхатовскую премьеру с настороженностью.Олег Табаков как-то сказал, что хотел бы видеть на подведомственных ему сценах все пьесы Александра Вампилова. Сказано — сделано. На курсе в Школе-студии МХАТ уже поставлено "Прощание в июне", во МХАТе уже на выпуске "Утиная охота" в постановке Александра Марина, но вперед вырвались его же "Провинциальные анекдоты" в подвале на улице Чаплыгина. Когда-то спектакль по двум одноактным пьесам с многолетним успехом шел в "Современнике" в постановке Валерия Фокина. Второй из провинциальных анекдотов, "Двадцать минут с ангелом", несколько лет назад тот же Фокин сделал в "Табакерке". Вампиловскую комедию играли через антракт с рассказом Достоевского "Бобок". В истории про двух мающихся похмельем советских алкашей, которым первый встречный подарил сто рублей, режиссер расслышал эхо того "разврата последних упований", о котором написан мрачный гротеск Достоевского.
Александр Марин, видимо, тоже чувствует, что сегодня две короткие вампиловские пьесы, отнюдь не самые сильные в наследии замечательного драматурга, нужно непременно куда-то "притянуть". Сами по себе они все-таки порядком устарели. В первой администратор заштатной гостиницы сначала хамит постояльцу, но потом, узнав, что профессия постояльца — "метранпаж", страшно пугается неизвестного слова и имитирует сумасшествие, чтобы избежать возможных неприятностей. Во второй — бескорыстного добряка обвиняют бог знает в чем и едва не избивают, не веря в искренность его побуждений. Бытовые гостиничные истории кончаются, разумеется, не просто разъяснением недоразумений, но горестным авторским упреком: посмотрите, мол, товарищи, как мы мелко и суетно живем!
Режиссер воспользовался тем, что действие обеих комедий разворачивается в гостинице "Тайга" — название ее гирляндой висит над сценой. Гостиничные двери, поначалу выстроенные в шеренгу, легко перестраиваются, выгораживая пространство сначала для одного, потом для другого сюжета. А герои "Истории с метранпажем" под конец присоединяются к персонажам "Двадцати минут с ангелом", чтобы угроза коллективного линчевания была более весомой, как и финальная немая сцена.
Дело в том, что Вампилова Александр Марин тянет не к кому-нибудь, а к Гоголю. Валерий Хлевинский в роли не сведущего в иностранных словах администратора недвусмысленно отсылает своего персонажа к бессмертной комедии. Пресловутый метранпаж (читай — ревизор) в раскатах грома и клубах дыма несколько раз является администратору (то бишь городничему). Потом сыгравший невольного виновника заварухи Виталий Егоров является тем самым бессребреником, который одаривает пьяниц. Ироническое определение "ангел" режиссер воспринял буквально: под занавес егоровский герой исчезает, оставляя после себя белое перышко и паспорт с пустыми страницами, которые администратор со страхом и торжеством демонстрирует зрителям и прочим актерам. Мол, вот оно, божественное предупреждение, нам грешным.
Весь этот доморощенный мистицизм, к вампиловским анекдотам никакого отношения не имеющий, если чем и пугает, то только одним — перспективой увидеть нечто подобное в "Утиной охоте". Остается надеяться, что для МХАТа режиссер придумает что-то более глубокое (ведь и пьесу там он ставит по-настоящему глубокую и пронзительную) и что актерам придумает задачи поинтереснее, чем в "Табакерке". Здесь же, в перерыве между "мистическими" перебивками, исполнители буквально потеют от натуги, стремясь во что бы то ни стало рассмешить зрителей. Уж так отчаянно стараются, что хочется воскликнуть: дорогие вы наши, ну успокойтесь, ваш театр все знают, его давно любят, и никто денег обратно не потребует, даже если вы будете меньше кричать, вихлять задами, размахивать руками и хлопотать лицами. Не надо пытаться заполнять пустоту такой суетой. Не надо обманывать и обманываться. Все-таки метранпаж — это не ангел, а наборщик в типографии.