ВТБ помог приватизировать "Роснефть". Как сообщают СМИ, госбанк выдал краткосрочный кредит покупателям нефтяной компании — Glencore и Катарскому суверенному фонду. Сумма займа составила 692 млрд руб. Ровно столько же заплатили новые собственники за 19,5% акций "Роснефти". Зачем госбанку поддерживать иностранных инвесторов и что еще мы узнаем о приватизации "Роснефти", выясняла Юлия Кошкина.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
О покупателях госпакета "Роснефти" стало известно 7 декабря. Интерес к активу проявили швейцарский трейдер Glencore и Катарский суверенный фонд. СМИ писали о многочисленных связях этих инвесторов с российским бизнесом, а приватизацию "Роснефти" назвали "сделкой года". Стоимость покупки действительно впечатляла – €10,2 млрд или 692 млрд руб. Цена была на 2,5% ниже требований правительства, но недостающие средства все равно попали в российский бюджет от "Роснефтегаза".
Вопрос о финансировании сделки не снимался. Glencore и Катарский суверенный фонд стали покупателями в основном на заемные деньги. Изначально сообщалось, что кредит более чем на €5 млрд им предоставил итальянский банк Intesa, еще порядка 2 млрд одолжил консорциум неназванных банков.
Однако сейчас выяснилось, что в приватизации "Роснефти" не обошлось без участия российского госбанка. 15 января структуры покупателей получили от ВТБ кредит на всю сумму сделки под залог приобретаемых акций "Роснефти". Спустя неделю права требования по займу получил продавец — "Роснефтегаз". Glencore и Катарский фонд стали акционерами "Роснефти" лишь в начале января.
ВТБ принял участие в сделке как посредник для ускорения расчетов с инвесторами, полагает аналитик Райффайзенбанка Денис Порывай.
"Предполагалось, что просто у "Роснефтегаза" есть рубли, и эти рубли он передает в бюджет, получает валюту. Участие ВТБ в данном случае потребовалось только из-за того, что "Роснефтегаз" в моменте не смог изъять большой объем рублевой ликвидности со своих депозитов. А затем "Роснефтегаз" дал покупателям рублевые деньги, эти рублевые деньги пришли обратно, закрыта была с бюджетом ситуация. Потом, когда консорциум нашел валюту, Glencore и Катарский фонд стали владельцами доли в "Роснефти". Вся эта схема обусловлена тем, что, видимо, у покупателей в моменте не оказалось валютной ликвидности", — считает Порывай.
ВТБ одолжил деньги покупателям "Роснефти" не напрямую. Кредит получила сингапурская QHG Shares Limited. Это одна из как минимум трех структур, которую учредили Glencore и Катарский фонд прямо перед сделкой. По данным РБК, в одной из таких компаний есть неизвестный ранее акционер — офшор, зарегистрированный на Каймановых островах. Его роль в структуре собственников неясна, о владельцах информации нет.
Помимо роли ВТБ, к сделке по продаже госпакета "Роснефти" есть еще много вопросов, отметил старший портфельный управляющий компании "Капиталъ" Вадим Бит-Аврагим.
"Зачем госбанку фактически участвовать в приватизации государственной же компании, выдавая бридж-кредит? Неужели нет рыночных денег, которые могут участвовать? Это все следствие того, что компания не может иметь доступа к внешнему капиталу. Поскольку не имеет доступа к внешним капиталам, приходится придумывать схематоз. Все на этом еще и заработали в виде комиссии. Детали, которые мы сейчас даже получаем, может быть, не до конца правдоподобны, а это некая открытая схема. То есть меня вопрос интересует — почему нужно было привлекать к этому еще и деньги "Роснефтегаза"? Почему Катарский фонд? Стоит ли кто-то еще за Катарским фондом и Glencore?" — задается вопросом Бит-Аврагим.
В "Роснефти" уже заявили, что говорить об участии ВТБ в приватизации актива некорректно. Пресс-секретарь нефтяной компании Михаил Леонтьев и ранее подчеркивал, что структура сделки сомнений вызывать не должна. "Еще раз: нас продают. Мы-то тут причем?" – спрашивал Леонтьев.
По подсчетам РБК, ВТБ мог заработать на кредите покупателям "Роснефти" свыше 4 млрд руб. Газета "Ведомости" сообщала, что процентный доход "Роснефтегаза" от посредничества составил более 1,5 млрд.