УФСБ по Москве и Московской области допросило в качестве подозреваемого в разглашении гостайны отставного подполковника ФСБ Михаила Трепашкина, прослужившего 20 лет в органах госбезопасности. По версии следствия, он сообщил секретные сведения своему другу, отставному подполковнику ФСБ Александру Литвиненко, бежавшему в Англию и получившему там политическое убежище. Сам подозреваемый контакты с господином Литвиненко не отрицает.
В сентябре прошлого года бывший чекист Александр Литвиненко позвонил из Англии по мобильному телефону своему бывшему коллеге, а ныне адвокату коллегии "Межрегион" Михаилу Трепашкину. Этот разговор засекли в ФСБ, прослушивающей по заданию Главной военной прокуратуры (ГВП) телефон господина Литвиненко. Тот похвастался собеседнику выходом своей книги, в которой Александр Литвиненко назвал фамилии бизнесменов и бандитов, являвшихся агентами госбезопасности (в частности, агента Максима Лазовского, фирма которого "Ланако" якобы организовывала взрывы в Москве по заданию ФСБ), а также разоблачил своего бывшего начальника генерал-майора ФСБ Евгения Хохолькова как человека, организовавшего убийство президента Ичкерии Джохара Дудаева. Разговор зашел также о больной для господина Литвиненко теме — его уголовном деле о превышении полномочий, расследуемом в ГВП. Михаил Трепашкин предложил бывшему коллеге помощь: он мог бы приехать в Англию и вместе с господином Литвиненко разработать план защиты от прокуратуры.
Встреча двух бывших чекистов в Англии так и не состоялась: британское посольство отказало в визе Михаилу Трепашкину. Но упомянутый телефонный разговор стал поводом для обыска в квартире у отставного подполковника ФСБ. В постановлении о производстве обыска, подписанном следователем по особо важным делам ГВП подполковником Сергеем Барсуковым, указывалось, что, по оперативным данным, дома у господина Трепашкина находятся "предметы и документы, указывающие о местонахождении находящегося в розыске Литвиненко А. В.". Ничего подобного у экс-чекиста не нашли, тем не менее производившие обыск прокуроры ГВП и сотрудники управления собственной безопасности ФСБ ушли не с пустыми руками. Они забрали из квартиры 115 листов документов с грифом "секретно", два мешка следственных документов Министерства безопасности РФ, датированных началом 90-х годов, а также газовый пистолет и 22 патрона от различных видов оружия, в том числе от пистолета Макарова и кольта, которые подполковник ФСБ Трепашкин когда-то носил на службе.
По результатам обыска ГВП возбудила уголовное дело по нескольким статьям УК: ст. 283 ("Разглашение гостайны"), ст. 285 ("Злоупотребление должностными полномочиями") и ст. 222 ("Незаконное приобретение и хранение боеприпасов и газового оружия"). Дело передали в УФСБ по Москве и Московской области в "шпионский" отдел к старшему следователю по особо важным делам Николаю Карманову. На днях он вызвал господина Трепашкина на допрос в качестве подозреваемого. На допросе господин Трепашкин заявил, что дружит с Александром Литвиненко, с которым его сблизила "несправедливость со стороны родного чекистского ведомства".
В феврале 1996 года был издан секретный приказ за подписью директора ФСБ Михаила Барсукова, объявившего о неполном служебном соответствии подполковника Трепашкина. Таким образом офицер был наказан за злоупотребление служебным положением, выразившееся в несанкционированном выезде для задержания банды чеченца-дудаевца Висруди Новикова по прозвищу Герой. Обиженный подполковник подал на руководство ФСБ в Московский гарнизонный военный суд, который признал, что подполковник Трепашкин получил команду на проведение операции от начальника отдела и поэтому "необоснованно" обвинять его в превышении служебных полномочий. Тем не менее его вынудили написать заявление об увольнении "по организационно-штатным изменениям", пообещав в противном случае лишить всех полагающихся льгот, и в мае 1997 года уволили из ФСБ. В ноябре 1998 года Михаил Трепашкин принял участие в пресс-конференции подполковника ФСБ Александра Литвиненко и нескольких его коллег, заявивших о полученном от руководства приказе убить Бориса Березовского.
Готовясь к упомянутому процессу в гарнизонном суде, чекист Трепашкин отксерокопировал с разрешения судьи из своего дела 115 листов документов с грифом "секретно", которые у него и нашли при обыске. На допросе в УФСБ он заявил, что ксерокопирование документов разрешается Гражданско-процессуальным кодексом. И заверил следователя, что нигде содержимое этих документов не разглашал, в том числе и Александру Литвиненко (а вот проводившие обыск лица ознакомили с этими бумагами понятых и тем самым разгласили их). Наличие же у него в квартире двух мешков следственных документов Министерства безопасности отставной подполковник объяснил тем, что при ликвидации МБ в 1993 году и передаче дел в Генпрокуратуру эти документы оказались никому не нужными, поэтому и остались у него дома. Что же касается найденных у него газового пистолета и патронов, то, как рассказал он на допросе, пистолет ему принес знакомый (который позже подтвердил это следствию), а патроны были ему подброшены при обыске.
Разъяснения господина Трепашкина показались чекистам достаточно убедительными, обвинение ему решено пока не предъявлять. Но, как рассказал он корреспонденту Ъ, в ФСБ его предупредили: "Будешь и дальше консультировать Литвиненко — или сядешь, или будешь иметь серьезные проблемы". Тем не менее отставной подполковник решил, что продолжит телефонное общение с господином Литвиненко, так как "ему необходима моя помощь как адвоката".
Ъ будет следить за делом экс-чекиста.
ЕКАТЕРИНА Ъ-ЗАПОДИНСКАЯ