В этот день Альберт Эйнштейн представил Прусской академии наук в Берлине финальный вариант уравнений общей теории относительности, самой полной и самой точной теории, объясняющей гравитационные эффекты.
Как позднее говорил сам Эйнштейн, он разработал теорию общей относительности, в частности, потому, что более ранняя его теория – специальная теория относительности (на самом деле, она не «специальная», а «частная»: следствие неверного перевода, кальки с немецкого слова «speziell») - отдавала предпочтение движению по инерции, в то время как теория, которая с самого начала не отдает предпочтение никакому из состояний движения, представилась ему более состоятельной.
«Я сидел за моим столом в бернском патентном бюро и мне вдруг пришла в голову одна мысль… Она меня ошеломила», – приводит слова великого ученого его биограф Дэвид Боданис: впоследствии он назвал ее «счастливейшей мыслью всей жизни», поскольку через несколько лет, в 1910-м, она привела его к размышлениям о самой ткани пространства и о том, как воздействуют на нее масса и энергия находящихся в пространстве физических тел. Работа заняла несколько лет отчасти потому, что Эйнштейн, уверенно чувствовавший себя в физике, математикой владел не так хорошо, как он признавался сам. «Счастливейшая мысль» 1907 года была такова: чем большая масса или энергия сосредоточена в каком-либо месте, тем сильнее искривляются в окрестности этого места пространство и время.
По версии Джеймса Трефилла («200 законов мироздания»), Эйнштейн ехал на трамвае по Берну, взглянул на уличные часы и внезапно осознал, что если бы трамвай сейчас разогнался до скорости света, то в его восприятии эти часы остановились бы, и времени бы вокруг не стало. Это и привело его к формулировке одного из центральных постулатов относительности: различные наблюдатели по-разному воспринимают действительность, включая столь фундаментальные величины, как пространство и время.
Научный триумф Эйнштейна и затем всемирная слава был тем более замечателен, что всего за десять лет до него он с трудом устроился в швейцарском Берне в патентное бюро. Жалованье было ничтожным – Эйнштейну и его жене пришлось отдать дочь, рожденную ими еще до брака, на воспитание чужим людям; они с трудом справлялись с тем, чтобы прокормить второго своего ребенка.
Петр Харатьян