Президент в традиционном послании Федеральному собранию заявил о необходимости перестройки налоговой системы. По его словам, сейчас есть запрос на расширение экономических свобод и предсказуемость правил ведения бизнеса. Ведущий "Коммерсантъ FM" Марат Кашин обсудил ситуацию с научным руководителем Центра исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге Дмитрием Травиным.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
— Президент сказал, что налоги будут меняться независимо от политического календаря. Можно ли сказать, что экономическая почва готовится для предвыборной кампании, причем кампании именно с участием Владимира Путина? Выборы президента пройдут в 2018 году, тоже в 2018 году должны быть приняты положения налоговой реформы, а с 1 января 2019 года она должна заработать.
— Нет, я думаю, здесь дело совсем в другом. То, что Путин легко выиграет президентские выборы, по-моему, ни у кого сомнений нет. Другое дело, что Путин не хочет менять налоговую систему до президентских выборов. Неслучайно сказано, что с 1 января 2019 года эта система должна заработать. Это наводит на мысль, что все дело сведется к повышению налогов, а вовсе не к улучшению условий. И неудивительно, потому что известно, что в бюджете концы с концами не сводятся, цены на нефть у нас вряд ли вырастут до $100-150 за баррель.
Поэтому мы будем расходовать Резервный фонд, израсходуем его целиком, затем постепенно израсходуем Фонд национального благосостояния, и надо будет как-то дыры затыкать. Так что, это очень неконкретное высказывание президента о налоговой реформе, по-моему, на деле будет означать то, что налоги повысят.
— Если никто не сомневается в победе Путина, почему, на ваш взгляд, он не хочет повышать налоги до своего нового президентства? С другой стороны, еще до выборов будут понятны основные положения этой налоговой реформы.
— Я не уверен, что до выборов будут понятны основные положения налоговой реформы. Скорее всего, дискуссия будет долгой, невнятной и безрезультатной, и, в конечном счете, примут какое-то авторитарное решение. Кроме того, те успешные победы Путина на выборах, к которым мы уже привыкли, как раз и складываются из того, что он не делает каких-то реформ и непопулярных вещей, он все время осуществляет популистские акции, и поэтому легко выигрывает.
В этом смысле откладывание на 2019 год повышения налогов совершенно естественно. Хотя Алексей Кудрин, еще уходя в отставку осенью 2011 года, четко сказал, что если мы будем продолжать такой курс в экономике, то придется рано или поздно повышать налоги. Тогда на это не обратили внимание, но вот сейчас до этого дело доходит уже.
— Как вы думаете, какие налоги с большой долей вероятности будут повышены в первую очередь? Например, по НДФЛ давно предлагают ввести прогрессивную шкалу. Это в итоге произойдет?
— Очень трудно предсказывать. Я думаю, как раз и будет очень долгая, невнятная дискуссия о том, какие налоги можно повысить с наименьшим политическим ущербом для власти. Но, похоже, что прогрессивную шкалу по подоходному налогу введут. Потому что действительно формально кажется, что это налог на олигархов, вроде как бы все будут "за". Но на деле даже непонятно, удастся ли повысить сбор налогов. Поскольку, я напомню, мы в свое время уходили от прогрессивной шкалы к плоской не потому, что пожалели олигархов, а потому что собираемость была плохая, и налоговые службы толком не могли отследить все эти зарплаты в конвертах, "серые" схемы и так далее. Так что, может, просто произойдет возврат к "серым" схемам, и это ничего не даст. Но, скорее всего, они действительно за этот налог возьмутся.
— Налог на прибыль для компаний, его тоже будут увеличивать, НДС?
— Вот это очень трудно сказать. Как экономист я могу сказать, что если вы уже не думаете об экономическом росте, а думаете только о том, чтобы фискальными мерами чего-то собрать, то, наверное, нужно повысить НДС, потому что это хорошо собираемый налог, от него тяжелее уходить, чем, скажем, от налога на прибыль. Но экономический рост все равно это будет подрывать. Любое повышение налогов, конечно, для кризисной экономики сказывается негативно.
— Как вы думаете, нынешняя ситуация с бюджетом позволяет проводить эту налоговую перестройку? С одной стороны, новыми налогами хотят закрыть бреши в бюджете. С другой стороны, собираемость явно снизится, потому что опять и коммерсанты, и граждане начнут использовать "серые схемы".
— Если повысят НДС, то, скорее всего, смогут собрать какие-то дополнительные налоги. Собираемость может упасть, если будут повышать подоходный налог или налог на прибыль. В целом, конечно, если государство захочет собрать налоги, оно худо-бедно их соберет. Сейчас все-таки оно гораздо сильнее, чем было в 90-е годы. Но это приведет, к сожалению, не к развитию экономики, о чем говорил Путин.
Президент даже в своем сегодняшнем выступлении говорил, что мы должны выйти на темпы роста выше мировых где-то после 2019 года. Вот если мы повысим налоги, то мы не выйдем на темпы роста выше мировых, это точно совершенно, разве что цена на нефть вдруг подскочит до $200 за баррель, и тогда на пару лет у нас опять создадутся идеальные условия для развития.
— Главной мыслью Владимира Путина, когда он говорил про налоговую реформу, было то, что налоговая система России должна работать на главную цель — стимулирование деловой активности. Как вы думаете, получится?
— Нет, не получится. Я не относился бы серьезно к таким расплывчатым выражениям. Я напомню, что ровно два года назад, в декабре 2014 года, Путин сказал, что кризис у нас продлится два года и то при самых плохих условиях. Вот прошло два года. Условия были совсем неплохие, цена на нефть— $40-50 за баррель — это не так уж плохо, могло ведь быть и $10, и $15 за баррель, а мы из кризиса не вышли. Наверное, выйдем где-то в ближайшие месяцы, но даже Путин сегодня вынужден был сказать, что без серьезных преобразований мы войдем фактически в состояние стагнации. Так что, речь уже совсем не та, что была два года назад. Поэтому, думаю, что если мы с вами поговорим через два года после сегодняшнего разговора, мы увидим, что наши ожидания каких-то позитивных перемен так и не сбудутся.