Губернатор Ямало-Ненецкого округа Дмитрий Кобылкин рассказал «Ъ — Экономика региона» о том, почему проект строительства Северного широтного хода, начало реализации которого планировалось еще в 2011 году, запускается в финансово неблагополучный период.
Фото: Владислав Лоншаков, Коммерсантъ
— В чем причина развития отношений Ямала и РЖД, заключение соглашения, которое в итоге дало новую ступень развития СШХ?
— Скорее всего, в том, что в стране серьезно занялись импортозамещением. Сегодня очень важно создавать как можно больше рабочих мест и быть конкурентоспособными в мире. Для этого, безусловно, нужна транспортная инфраструктура. Транссибирская магистраль очень загружена, и ее надо разгружать, а Северный широтный ход — наиболее подготовленный к реализации проект. У нас уже есть соглашение, которое мы подписали с ОАО РЖД, и в нем по пунктам расписано, что мы должны еще сделать. ПАО «Газпром», в принципе, также подтвердило намерение достроить свои участки железной дороги. Поэтому также планируется соглашение между РЖД и Газпромом. В дальнейшем мы с правительством РФ подпишем концессионное соглашение со всеми участниками этого проекта. После этого концессионного соглашения будет, скорее всего, выпущено распоряжение правительства, может быть, указ президента, какой-то документ, который четко по часам, по дням расскажет каждому, что нужно делать.
Добавлю, что у нас все торги, все дальнейшие стройки будет проводить ОАО РЖД. Я их называю «ледоколом», флагманом СШХ. Мы с ними поделили свою ответственность. Основные затраты взяла на себя, конечно, РЖД, за что мы ей сильно благодарны. Например, для нас достройка железнодорожной части Надымского моста, которую компания взяла на себя, была приятной неожиданностью. В планах отсутствует минимальный гарантированный доход (МГД), хотя уже думали, что нам нужно будет разбираться с этим. Компания решает все вопросы исходя из коммерции, исходя из тарифа и исходя из своих грузовых потоков.
— Какие еще частные компании проявили интерес к проекту?
— Очереди из инвесторов у нас пока нет. Но я точно знаю, что такого рода работы в существующих условиях могут проводить далеко не все российские компании. Мы все их уже знаем, какие-то из них работали на Газпром, кто-то работал на государство. Кто из них выиграет, я не готов сказать, потому что это хороший участок работы для любой российской компании. Потому что это долгосрочный стабильный проект. Есть чем-то похожий проект «Байконур», который соединяет Урал через Коми и выходит на порт Архангельск, за которым я слежу, и который кто-то может назвать конкурентом СШХ. Отмечу, что я не вижу конкурентов нашему проекту, у него нет конкурентов, это однозначно. Мы не рассчитывали ни на металлургию, ни на угольное сырье, ни на пшеницу, мы рассчитывали эту магистраль исключительно под собственные объемы — под углеводородное сырье и продукты его переработки. То, что сейчас через эти артерии другие компании видят свое развитие, только радует меня.
— Почему же такой важный для региона инфраструктурный проект так долго не реализовывался?
— Пятнадцать лет мы ходили вокруг этих проектов, были разные заявления, подписанные документы и всегда что-то мешало реализации. Помню, что тогда в стране денег было много. Сейчас денег мало. И, честно, я не был готов к тому, что именно в этот период все-таки федеральные структуры, такие как РЖД, возьмутся за этот проект. Позже, когда я начал его более детально изучать, понял, что это, пожалуй, единственный вариант развития сегодня — именно во время дефицита денежных средств всем нам надо пошевелиться для того, чтобы его реализовать. То есть кризис явился важным фактором начала проекта, запустил его. В СШХ используются только российские материалы: песок, щебень, наша рабочая сила, наша локомотивная тяга, шпалы, рельсы. Нет ничего произведенного за рубежом, поэтому мы получим значительную мультипликацию промышленности. Вообще нам нужны подобные долгосрочные проекты, с ними кризис очень быстро проходит.
— Даст ли СШХ импульс развитию западного берега Оби?
— Безусловно. Например, Лабытнанги будут серьезно развиваться. Однако ждать окончания строительства магистрали мы не будем, я уже на следующий год буду уделять особое внимание благоустройству города. Мы будем приводить его в порядок, потому что заметны различия, например, с тем, как развивается рядом Салехард. И все наши деревни уже в неплохом состоянии. Даже в Тазовском районе, который был самым депрессивным, многое сделали за последние годы. Лабытнанги нужно подтягивать и без СШХ. У нас есть большая программа, она, конечно, рассчитана на большие деньги и на длительный период времени — около 10 лет, но мы постараемся по мере возможностей реализовывать поддержку таких городов вне зависимости от региональных проектов.
— Как СШХ повлияет на жителей региона?
— В первую очередь появятся новые рабочие места. Думаю, сохранится арктическая пропорция для таких строек — один к четырнадцати. То есть одно рабочее место при реализации проекта создаст четырнадцать новых рабочих мест. Вообще, мне кажется, Северный широтный ход изменит судьбу каждого человека, живущего на Ямале. Это будет уже территория абсолютно постоянного производства и постоянного проживания на ней людей. Такая тенденция видна уже сейчас. Во многих семьях дети возвращаются в регион и работают на него. Нам нужны конкурентные преимущества именно в переработке углеводородного сырья и в дальнейшем его использовании вплоть до композитов и нанотехнологий. Это мы должны сделать. Ведь на газовых месторождениях будет невыгодно просто добывать и продавать сырье, его нужно будет куда-то экспортировать. Здесь не обойтись без транспортного коридора.
Также наша дешевая энергия позволит создавать огромное количество производств, в себестоимости продукции которых большую долю занимают энергоносители. Здесь уже работает нефтегазохимия. У меня когда-то была мечта — производить на Ямале алюминий. В Исландии был пример эффективного энергопользования. Там канадцы построили огромный завод, и для того, чтобы не везти руду из Африки, они транспортируют алюминиевый концентрат и без какого-либо влияния на окружающую среду, не нарушая экологические нормы и требования, производят алюминиевые слитки и продают их по всему миру. Что послужило созданию такого кластера прямо на берегу океана? Причальная стена и дешевая электроэнергия, которую они получают из гор путем таяния ледников. У нас энергия еще дешевле, а конкурентные способности больше.
На протяжении СШХ есть огромное количество маленьких нефтегазовых месторождений. Они вынуждены ждать очень высокой цены на нефть и газ. Потому что при существующих ценах вывозить добытое оттуда сырье крайне невыгодно. Как только появится железная дорога, проблема будет решена. И даже при стоимости барреля нефти $40 можно будет ее продавать, создавать необходимые производственные мощности.