Власти Хабаровского края могут инициировать обсуждение поправок в федеральное законодательство, которые выведут ловлю рыбы представителями коренных малочисленных народов Севера (КМНС) не для личного потребления, а на продажу, из-под налоговых льгот. Как заявили на «правительственном часе» в думе депутаты и чиновники, под КМНС сейчас маскируются браконьеры, квоты перепродают, а реального контроля за тем, сколько ловят КМНС и куда уходит продукция, нет. Представители малых народов намерением уменьшить им квоты, которые и так составляют «мизерные» 50 кг, возмущены, но признают, что систему нужно реформировать: квотирование отменять, а обязанности снабжения национальных сел рыбой закреплять за общинами.
Глава краевого рыбхоза Кирилл Фирсов предложил инициировать разделение рыбных квот малым народам
Фото: Евгений Переверзев, Коммерсантъ
Дискуссию о необходимости дифференциации льготных квот на добычу рыбы, выделяющихся коренным малочисленным народам Севера (КМНС), спровоцировал вчера на «правительственном часе» в краевой думе экс-мэр Комсомольска-на-Амуре Владимир Михалев, являющийся депутатом с 2014 года. По закону КМНС, осуществляющие традиционное рыболовство, получают право на личную добычу определенного объема водных биологических ресурсов без уплаты обязательных сборов, такое же право предоставляется их объединениям — общинам. Конкретные объемы вылова устанавливаются субъектами РФ, рыбу можно съедать или продавать. Господин Михалев заявил, что статус КМНС «в паспорте гражданина не закрепляется», чем пользуются лица, не относящиеся к малым народам, незаконно подавая заявки на льготы.
«Мы все равны должны быть на Амуре,— призвал депутат.— Что мы, КМНС на заводе больше платим, русскому меньше? А почему на реке производственную систему перекладываем на национальности? Кормовую (квоты на рыбу для нужд личного потребления.— „Ъ“) раздали, пусть делят. А когда идет добыча, ловля на продажу, здесь не должно быть разделения». «Чего мы боимся, обидим КМНС? Нет. Наоборот, они должны быть как все, мы все по одному принципу должны жить. По рыбе для питания вопросов нет. А что нанайцы продают эти квоты, все знают. Прошу посмотреть вопрос широко: если есть производственная деятельность, есть доход, для каждого это должно быть одинаковым»,— добавил Владимир Михалев.
«Может быть, мы здесь с вами, депутатами, подготовим соответствующие предложения по внесению поправок в федеральное законодательство»,— сдержанно отреагировал на инициативу глава комитета рыбного хозяйства краевого минприроды Кирилл Фирсов. Чиновники уже выходили с подобными предложениями на федеральный уровень, сказала глава министерского управления по делам КМНС Елена Балезина: «Совершенно согласны, и неоднократно обращались в Минсельхоз и Росрыболовство с предложениями о разделении видов рыболовства. Должны быть отдельно традиционный образ жизни, связанный с личным потреблением гражданами водных биоресурсов, и отдельно — рыболовство для ведения традиционной хозяйственной деятельности общинами». Суть предложений состояла в том, чтобы определить допустимое возможное изъятие ВБР на личное потребление для тех, для кого рыба является основным источников питания, и отделить от него деятельность общин по вылову рыбы на продажу, уточнила госпожа Балезина.
Идею поддержал вице-спикер думы Юрий Матвеев, заявивший, что в квотировании КМНС «надо наводить порядок». «Сегодня никто не знает, сколько КМНС, получивший разрешение, выловил рыбы. Никакого учета не существует. В любое село заедешь, в любой дом, у каждого не меньше 100 штук (рыбин.— „Ъ“) лежит в бочках. Но это все в рамках закона должно быть: 20 штук или 100 лосося можно»,— заявил господин Матвеев. Под представителей КМНС «маскируются браконьеры, которые день и ночь „законно“ рыбачат на больших снастях и хороших лодках», добавил Юрий Матвеев.
Единства в депутатском корпусе по вопросу рыбных квот, впрочем, пока нет. Наоборот, расширять квотирование, выдавая лимиты для тех, кто традиционно живет на Амуре и получает доходы только от рыболовства, но не относится к КМНС, предложила глава думского комитета по соцзащите населения и здравоохранению Ирина Штепа. Положение, разрешающее это, есть в региональном законодательстве, но на практике не реализуется, пояснила депутат. Однако в федеральном законе о рыболовстве таких норм нет, отметил Кирилл Фирсов, и расширение объемов льготных квот будет грозить «расширением браконьерства». Расширять объемы нереально, настаивает и зампред комитета рыбного хозяйства Андрей Шведов: «Сегодня у нас 21 тысяча заявок от КМНС на выделение лосося и 9 тыс. заявок — на нелососевые. Последних стало больше — раньше было 6 тыс. В бассейне Амура проживает порядка 60 тыс. жителей. Если каждому выделить по 100 кг, у нас вообще не останется объемов допустимого улова на промышленное рыболовство других видов. Соответственно, предприятия тогда останутся вообще без квот».
Президент общественной организации «Объединение по защите культуры, прав и свобод коренных малочисленных народов Приамурья» Леонид Сунгоркин считает, что инициатива депутатов — это попытка «квоту просто разорвать, дать каким-то людям возможность пользоваться рыбопромысловыми билетами, льготами КМНС, и добывать больше». «Что они тут собираются разделять, мне не понятно. Для КМНС края это 50 кг рыбы в год. Это мизерная ничтожная квота, и если ее сейчас еще поделить в угоду промышленникам, то человек может остаться без штанов»,— полагает глава объединения. В других субъектах РФ квоты значительно выше: в Якутии была квота для КМНС 800 кг в год, в прошлом году разрешили ловить сколько угодно, в Югре — 350 кг на коренного жителя, подчеркивает господин Сунгоркин.
Но с тем, что систему нужно реформировать, он согласен: она не обеспечивает потребности КМНС. «Вокруг наших квот крутится рыбная мафия. Видя, что нанаец не может освоить свою квоту, они предлагают отловить и поделить 50 на 50, но икрянку браконьеры всегда забирают себе»,— признает он. «Мы против квот вообще, против того, чтобы эти квоты делились, чтобы попадали в третьи руки. Необходимо создание национальных общин, у которых была бы социальная функция обеспечивать, скажем, определенное село рыбой. Но жители села, для которых ловят, должны сами прийти на реку, помогать разделывать, тогда будет толк, тогда люди поймут, что они коренные»,— считает глава объединения.