В последнее время в регулировании ситуации в угольной отрасли все чаще активную роль играет Минэнерго. Так, представители ведомства, по согласованию с РФФИ и Минимущества, становятся управляющими угольных компаний и "золотых акций" в приватизированных структурах. О роли Минэнерго в развитии угольной отрасти обозревателю Ъ ДМИТРИЮ Ъ-БУТРИНУ рассказал ЛЕОНИД ТРОПКО, первый заместитель министра энергетики.
— С чем связано резкое снижение добычи угля основными добывающими компаниями?
— По большей части падение добычи угля в ряде бассейнов объясняется аномально теплой зимой в основных углепотребляющих регионах. Никакого кризиса в отрасли Минэнерго в текущей ситуации не видит. Кроме того, продолжается процесс реформирования запасов угля в угольных компаниях, что не может не влиять на параметры добычи. По итогам первого квартала мы не ожидаем резкого снижения рентабельности угледобычи ни по энергетическим углям, ни по коксующимся.— Как Минэнерго относится к усилению конкуренции на рынке угля, ставшей особенно острой в конце 2001 — начале 2002 года?
— Угольная отрасль в последние три года имела все шансы быть стабильной и интересной для инвесторов, и неудивительно, что завершение приватизации в отрасли вызывает желание вкладывать в нее деньги и даже конфликты среди инвесторов. В 1999-2000 годах конкуренция шла в основном за мощности компаний--производителей коксующихся углей, и игроками на рынке были металлурги. С 2001 года ключевым стал топливный сектор угольного рынка.
Грубо говоря, инвесторы увидели, что есть вполне платежеспособный рынок закупок угля для ТЭЦ — это 90-100 млн тонн ежегодных закупок для РАО "ЕЭС России" и 20-30 млн тонн закупок угля коммунальной энергетикой. Та часть, которая обеспечивается закупками РАО, максимально интересна — и конкуренция идет в основном там. Во многом консолидация производителей энергетических углей идет под флагом консолидации поставок РАО ЕЭС. Отмечу, что РАО этот процесс поддерживает — для энергетиков работа со структурами, способными предъявить хотя бы среднесрочную, на два-три года, стратегию развития, важнее таких тактических вопросов, как текущие цены поставок и увеличение собственной рентабельности.
— С точки зрения Минэнерго, насколько сейчас оправданна дальнейшая приватизация угольной отрасли?
— Позиция Минэнерго по приватизации проста. Во-первых, есть план приватизации, утверждаемый правительством, и вне этого плана приватизации быть не должно. Во-вторых, стоит зафиксировать отказ от "валовой" приватизации всего сразу — целесообразность того или иного приватизационного проекта должна просчитываться по всем аспектам. Кстати, "проектная" приватизация в угольной отрасли на примере того же "Кузбассугля" показывает свою эффективность. "Подготовленная" к продаже компания может стоить в десятки раз дороже, чем сейчас, однако такая подготовка имеет свою стоимость — кадровую, финансовую, временную. Нужно понимать, что в Минэнерго нет избытка менеджеров, способных решать задачи предпродажной подготовки угольных компаний.
— Тогда имеет ли смысл государству заниматься реструктуризацией продаваемых компаний, если этим затем все равно займутся представители нового собственника?
— Тут у государства есть прекрасные позиции для оценки — если есть возможность отдать вопросы реструктуризации бизнеса продаваемой компании будущим инвесторам, то достаточно просто посчитать, что государство получит в том или ином варианте. Вопрос об экономической эффективности сделки, а не какой-либо другой, например политический, должен быть основным. Иначе рано или поздно в отрасли появятся проблемы — а значит, и у государства. И снимать их будет гораздо сложнее, чем посчитать сейчас.
— Для того чтобы влиять на отрасль, Минэнерго необходимо усиление контроля над угольным бизнесом административным путем или достаточно рыночных методов воздействия на отрасль?
— Говоря о господдержке угольной отрасли, Минэнерго подразумевает два ключевых принципа. Первый — мягкий протекционизм по отношению к российским производителям угля. Не секрет, что добывающие мощности превышают потребности российской экономики, несмотря даже на существенное сокращение добычи за последние десять лет. Тем более что последние три года добыча угля растет. Поэтому предпочтительное потребление российского угля в национальной экономике Минэнерго будет поддерживать. Способов поддержки может быть много — это и регулирование на уровне транспортного тарифа, и введение пошлин на импорт угля из определенных регионов. Впрочем, такой протекционизм не может быть жестким — в ряде случаев для экономики в целом невыгодно блокирование импорта угля. Например, вряд ли целесообразен полный запрет на импорт экибастузских углей Казахстана на станции РАО "ЕЭС России" в Центральную Сибирь. Но экспансию угля этого региона в энергетику России Минэнерго поддерживать не будет: мы не можем работать в ущерб национальной угольной отрасли.
Второй принципиальный момент — поддержка экспорта угля. Наш уголь достаточно конкурентоспособен на рынках Восточной Европы и Юго-Восточной Азии, и эту составляющую угольного бизнеса надо развивать. Никаких сверхъестественных усилий для этого предпринимать не надо: например, на рынке Болгарии, традиционном рынке Северо-Донбасского бассейна, мы легко можем восстановить свои позиции, которые сейчас перехватили польские компании. В отличие от других топливных рынков, с рынков угля в Восточной Европе нас никто не вытеснял — мы их покинули сами и можем туда вернуться при минимальной поддержке государством этих проектов. А развитие экспорта решит многие проблемы угольного рынка внутри России.
— Но еще в 2001 году РАО "ЕЭС России" заявляло о необходимости ограничивать экспорт, так как его рост вызывает нестабильность поставок угля на внутренний рынок...
— Необходимости квотировать экспорт нет — достаточно оптимизировать транспортные и финансовые технологии при закупках угля, делать необходимые запасы. Конечно, квотирование экспорта, возможно, и решает проблемы энергетиков на несколько месяцев — но уже в перспективе года-двух оно выльется в нестабильность работы угольных компаний, а значит, в новые проблемы энергетиков. Невозможно при работе связанных технологически секторов экономики отдавать приоритет проблемам только одного.
— Как Минэнерго намерено стимулировать рост экспорта угля?
— Сейчас ключевая проблема — в увеличении экспорта, проблема пограничных переходов, угольных терминалов в портах, перегрузов и т. д. В России, к сожалению, инфраструктура экспортных поставок угля пока не отвечает возможностям экспорта. Впрочем, проблема постепенно решается — например, угольный терминал "Ростерминалугля" в Усть-Луге с его мощностями по перевалке в 8 млн тонн в год существенно усилит позиции российского угля на энергетических рынках Центральной Европы. Протекционизм государства в отношении подобных проектов просто необходим. Кроме того, возможны и тарифные способы стимулирования экспорта.