В Московском доме фотографии открылась выставка Игоря Мухина "Москва--Париж". В основе экспозиции — снимки, сделанные к встрече миллениума по заказу мэрий двух столиц. Но в ней нет ничего казенного: это не отчет, а оригинальная русская версия классического европейского фоторепортажа.
Одну небольшую стенку в дальнем зале МДФ занимают фотографии из давней серии "Фрагменты": скукоженные портреты с какой-то Доски почета, облупившаяся краска монументальных агиток, побитая временем гипсовая скульптура — абсурд, открывшийся на стыке эпох, советской и постсоветской. За несколько лет Игорь Мухин исчерпал тему, и на нынешней выставке эти карточки смотрятся намеком на то, что фотограф уже заматерел и его творчество пора периодизировать: альбом Игоря Мухина в серии МДФ "Классики российской фотографии" презентовали на вернисаже.
Разобравшись с прошлым, Игорь Мухин обратился к репортажу. Удачно подвернулся заказ от мэрии Парижа на съемку парижской молодежи. Это был большой проект в рамках подготовки к встрече 2000 года, к которому привлекли многих зарубежных художников. Мухину повезло: Париж встретил русского фотографа диковинным в тамошних широтах снегом. Заснеженные Елисейские поля, метель на улице Риволи, вздернутые воротники пальто, втянутые плечи прохожих. До Мухина таких портретов в несметном портфолио Парижа не было. Теперь они — в коллекциях Национального фонда современного искусства и Европейского дома фотографии, а Мухин стал Moukhine (читай: Мукиным), самым известным там русским фотографом (после Родченко, конечно).
Он снимал Париж и при ясной погоде. Девушка, дремлющая на стульях в Люксембургском саду; очередь в кинотеатр; кудри клошара, спящего на решетке канализации; целующиеся пары. На заднем плане этой повседневности иногда можно различить названия улиц, кафе, архитектуру. Париж влюблен в этот свой романтизированный имидж, у него большая фотоистория (Брассай, Робер Дуано, Марк Рибу, Анри Картье-Брессон (Henry Cartier-Bresson)), и фотографии классиков — среди местных сувениров. Но географический отсыл в этих снимках, сделанных в Париже, все-таки не самый важный. Послевоенный европейский фоторепортаж не столько документирует, сколько выявляет уникальность мгновений, настраивает на особый взгляд, когда жизнь без всяких ухищрений вдруг может обернуться искусством. В истории фотографии ХХ века с ее измами для этой традиции даже нашлась особая глава — "гуманизм", появление которого связывают с именем Картье-Брессона.
Похоже, что в русской фотографии за этот самый "гуманизм" придется отвечать Игорю Мухину. Он и на Москву пытается взглянуть парижской оптикой. А нынешняя выставка в МДФ, по словам Ольги Свибловой, призвана и вовсе развенчать миф о том, что между московской и парижской молодежью есть какая-то разница. Фотографии Игоря Мухина этому не препятствуют, но лишь потому, что снимал он не столицы, а всего-то свои впечатления по пути с Елисейских полей до Rue Tverskaya.
ИГОРЬ Ъ-ГРЕБЕЛЬНИКОВ
Выставка открыта по адресу Остоженка, 18, до конца марта.