Результаты президентских выборов в Молдавии могут ускорить решение приднестровского вопроса. Этому может способствовать победа во втором туре пророссийского кандидата Игоря Додона. Одним из пунктов его программы было объединение Приднестровья в одну федерацию с Молдавией. Для региона при этом предусмотрен особый статус. Ведущий «Коммерсантъ FM» Марат Кашин обсудил тему с политологом Международного института гуманитарно-политических исследований Владимиром Брутером.
Фото: www.photo.md, Коммерсантъ / купить фото
— Додон сделал такое громкое заявление. Приднестровский вопрос уже давно считается замороженным конфликтом. Время от времени там какие-то движения происходят, но потом они снова то возникают, то снова все затихает. Сейчас действительно может быть решен приднестровский вопрос?
— Я думаю, что так просто нет. Во-первых, потому что Додон не располагает достаточными для этого полномочиями, во-вторых, приднестровские вопросы все-таки не являются на сегодняшний момент внутренним вопросом молдавско-приднестровских отношений. Формат «5+2» предполагает международную вовлеченность, и это значит, что мировые игроки будут вносить в этот процесс свои интересы. Поэтому вероятность того, что приднестровская проблема разрешится очень быстро, я расцениваю как очень низкую.
— Я помню, что были времена, когда говорили, что это проект, который растянут даже не на годы, а на десятилетия, он в принципе вообще может быть решен?
— Да, в принципе он может быть решен, хотя, на мой взгляд, федерализация Молдовы — это достаточно странная конструкция. Достаточно предположить, что в молдавской федерации будет один субъект величиной в 2,5 млн и второй субъект величиной в 0,5 млн, ну, в общем, предположить, что эти субъекты могут быть равноправными, достаточно сложно. И я думаю, что в Кишиневе такая идея найдет очень мало сторонников.
— В Кишиневе получилась сейчас интересная ситуация, когда президент представляет собой левые силы, а парламент — правые. Они разделены практически пополам. Это усложняет задачу, или в конце концов может быть найдено какое-то решение, которое поможет объединить людей вместо того, чтобы разъединять их еще больше?
— Объединять людей не нужно. Люди не должны объединяться просто так. В политике и существуют для этого правые и левые, чтобы они выигрывали выборы и реализовывали свои идеи. Вовсе не обязательно объединять правых и левых в одну большую коалицию всегда. Для этого и есть свободный выбор. Что касается парламента, то он не правый, конечно. И я не знаю, откуда эта мысль пришла. Парламент по выборам был, скорее, несколько левее центра, но при серьезном смещении, вызванном тем, что партия Ренато Усатого была снята с выборов.
А что касается нынешней конфигурации, то она не левая и не правая. Демократическая партия называет себя центристской, иногда чуть-чуть левоцентристской, но в целом это олигархическая партия, и то, что она смогла собрать под себя большинство депутатов парламента, вовсе не является следствием левизны или правизны политиков, это, скорее, олигархический проект, проект чистого управления. Поэтому вряд ли можно говорить о том, что Додон с ним сможет успешно существовать хотя бы потому, что Додон и выиграл выборы потому, что говорил о том, что все будет перезагружено, будут новые выборы, будет новый парламент, более легитимный, новое правительство, которое будет ориентировано на решение конкретных вопросов, и все прочее. Сейчас Додон отступать не может, он может проигрывать, он может не добиться новых выборов, но говорить о том, что он от них отказывается, на мой взгляд, он не может, даже не имеет права.
— Возвращаемся к истории с Приднестровьем. После событий Майдана Украина закрыла для России транзит в Молдавию через Одессу, этот вопрос может быть решен каким-то образом сейчас, и насколько вообще это усложнило жизнь?
— В Приднестровье это усложнило жизнь. А решить этот вопрос через Кишинев, я думаю, можно, собственно говоря, Кишинев никогда не возражал прямо против транзита российского военнослужащего миротворческого контингента, Кишинев соглашался с тем, что все это будет происходить через Молдову. И, собственно, это так и происходит. А что касается отношений с Украиной, они, разумеется, от избрания Додона не улучшатся.
— Каких мы шагов ждем, мы уже знаем о том, что Додон собирается в гости к президенту России, он уже даже получил приглашение. Какие вопросы первоочередные для Молдавии сейчас, входит ли Приднестровье в этот список?
— Я думаю, что входит, но пока Приднестровье находится на нулевом этапе подготовки к каким-то решениям. А что касается российско-молдавских отношений, я бы сказал, что, во-первых, инициатива должна быть на стороне России, потому что Россия гораздо больше может, а во-вторых, мне кажется, что Россия и Молдова должны выработать совместный проект развития отношений. Этот проект должен быть достаточно масштабным, достаточно амбициозным, и он должен объяснить всем молдавским гражданам, которые голосовали за Додона, что именно их ждет, какие изменения Россия и Молдова готовят тем, кто выбрал пророссийский вектор отношений.
До сих пор это казалось, скорее, виртуальной конструкцией, до сих пор, скорее, касалось вопроса о том, что значительная часть молдаван будет работать в России, и это будет кормить их семьи. Однако, на мой взгляд, для развития молдавской политики и вообще для развития российско-молдавских отношений этого недостаточно. Российско-молдавский экономический, прежде всего, и политический, во вторую очередь, проект должен включать значительные изменения в молдавской внутриполитической жизни. Только после этого можно будет говорить о том, что Додон, по крайней мере, старается стать успешным президентом.