В Россию приезжала испанская певица Монсеррат Кабалье. Один концерт она дала без какого-либо специального повода в Кремле вместе с Николаем Басковым. А второе выступление состоялось в Питере в Ледовом дворце и было приурочено к 35-летию Петербургского государственного симфонического оркестра, который уже 15 лет возглавляет дирижер Равиль Мартынов. Помимо Кабалье в нем участвовал скрипач Виктор Третьяков. С подробностями — БОРИС Ъ-ФИЛАНОВСКИЙ.
По объему Ледовый дворец равняется пяти-шести филармониям, но пришедшие на концерт уместились бы и в одной. Сцена вспыхнула синим; как души в чистилище, забрезжили оркестранты. До сцены было метров сто, приходилось ориентироваться по висячим телевизорам. В них показался дирижер, и грянула глинкинская увертюра к "Руслану". Звук сильно искажался усилением, грубая искусственная реверберация раздувала любую фальшь. В приличном зале та же игра звучала бы много лучше, при том что я первый назвал бы ее халтурой. А тут хотелось верить в самоотверженный труд в нечеловеческих условиях. Но не получалось: во втором отделении, аккомпанируя Кабалье (Montserrat Caballe), оркестр местами терял всякий стыд.
Все же увертюра разогрела зал для официальных поздравлений. От губернатора Яковлева читал зампред санкт-петербургского комитета по культуре Петр Кошелев, от спикера СФ Сергея Миронова — зампред движения "Воля Петербурга" Игорь Матвеев. От себя сказал живые слова Андрей Петров. Конферанс имел светозарный Святослав Бэлза.
— Кабалье давай! — донеслось вдруг откуда-то сбоку. Видимо, там сидела активная часть электората. Так сказать, воля Петербурга.
— Будет вам Кабалье,— заверил конферансье.— А теперь — пластическое поздравление!
Возникла Анастасия Волочкова в развевающихся пеленах и под музыку Бреговича (Goran Bregovic) и Жюля Массне степенно сплясала что-то неземное. Ее поздравительные эволюции несколько отвлекли горячие головы от жажды Кабалье.
Так прошел час, и настало время Виктора Третьякова. Он единственный не подвел Святослава Бэлзу с его эпитетами. Запиленный Скрипичный концерт Чайковского трудами Третьякова и Мартынова слушался как большая музыка, а не как презент на день рождения. Чтобы послушать его снова, я бы согласился даже на сверхплановый пластический привет от госпожи Волочковой.
Монсеррат Кабалье пела немного, в общей сложности минут 25. Начала с лучшего — сцены Дездемоны из четвертого акта "Отелло" Верди. Что голос уж не тот, не писал только ленивый. Но с первых нот ясно, что звучит великая душа великого музыканта, и никто не смеет упрекать певицу в старении. В свои 69 (для вокалиста это очень много) Кабалье дает по один-два концерта в неделю, чувствует себя послом, извините, Добра и Красоты, охотно ездит в Россию; а кто и зачем паразитирует на ее имени, она и знать не желает, неустанно повторяя, что не имеет ничего общего с шоу-бизнесом.
А вот превосходный дирижер Мартынов знал, на что идет. И он, и весьма неплохой оркестр оказались крайними на странном мероприятии как бы в их честь. Видимо, число 35 пристегнули к визиту Кабалье и сделали вид, что все наоборот. Музыкантов жаль, но больше жаль публику, которой в итоге дали разве что посмотреть телевизор и послушать колонки.