Здесь нет централизованного электричества, сотовой связи, дорог и рабочих мест. Почти нет даже твердой земли. Но людей полно — около 6 тысяч человек проживают в Заболотье
Фото: Коммерсантъ / Александр Аксаков
Фото: Коммерсантъ / Александр Аксаков
Фото: Коммерсантъ / Александр Аксаков
Фото: Коммерсантъ / Александр Аксаков
Фото: Коммерсантъ / Александр Аксаков
Фото: Коммерсантъ / Александр Аксаков
Местных пастбищ, заливаемых водой, недостаточно для полноценного скотоводства
Фото: Александр Аксаков, Коммерсантъ
"Если у тебя нет лодки, ружья и снегохода, то в Заболотье не выживешь!" — первым делом предупреждают местные. Заболотье — регион, занимающий примерно треть Тюменской области. Более 40 труднодоступных населенных пунктов. К соседям здесь добираются по извилистым речушкам. На Большую землю дорога вовсе отсутствует, летом два раза в неделю прилетает Ан-2, билеты на который раскупаются на несколько месяцев вперед. Когда подморозит, можно рискнуть и двинуть по зимнику. Если посмотреть на карту — вообще непонятно, как посреди этой бесконечной тайги, топей и озер можно было поселиться. Однако именно эту территорию они — ненцы, ханты и манси — давным-давно выбрали для жизни. Поселились, приняли ислам, сибирско-татарский язык, но и свои традиции сохранили. "Попал народ за тридевять болот",— говорят о заболотных татарах сибиряки. А они ничего, живут. Дома строят чуть ли не на кочках — отойдешь от деревни метров на сто, обязательно угодишь в болото, разбивают даже какие-то огородики. Но основному занятию — охоте и рыбалке — не изменяют. В советские времена здесь были охотбригады, коопзверосовхоз торговал с заграницей, мог арендовать самолет, строил дом для пенсионеров в Тобольске. Сегодня такой мощный кооператив ни одному бизнесмену не организовать — это ж надо купить лебедки, сети, флот, вездеходы, холодильники. Поэтому самые большие озера просто взяты активными дельцами на 49 лет в аренду, им рыбаки и сдают свой улов. Но заработок скудный: в 1990-е годы водоемы перестали зарыблять. Зато осенью можно "подняться" на ягодах. Клюкву, бруснику, морошку собирают на болотах вручную, днями ползая по мокрому мху. За ягодой ходят целыми семьями, собирают, пока не ляжет плотный снег. Клюкву складывают в мешки и оставляют до первых заморозков на болотах, а с наступлением холодов вывозят на снегоходах. Клюква — основная часть дохода и местная валюта. Официально в Заболотье безработицы нет, но лишь потому, что граждане не могут регулярно выезжать в райцентр и отмечаться в службе занятости. А безработные тут почти все, как и предки, выживают лишь за счет природы: вода да болото накормят.
Кое-какими благами цивилизации, впрочем, местные жители пользуются. Находят места, где "телефон ловит". В селе Кускургуль, к примеру, нужно пройти к озеру, найти на мостках особый гвоздь, повернуть от него влево — и звони себе. Многие селяне передвигаются на моторках, самодельных болотоходах и на "Буранах", заправок нет, но есть предприниматели, которые продают бензин. Цены у всех продавцов примерно одинаковые — заоблачные. "А вы попробуйте доставить бочки с горючим в Заболотье, местами их приходится тащить на веревках волоком!" — возмущается один из таких предпринимателей, он же местный депутат, у которого прямо во дворе хранятся емкости с дизтопливом, бензином и газом. Централизованного электроснабжения здесь тоже нет, но в каждом селе дизельгенератор, свет дают на несколько часов утром и вечером. Областные власти, вспоминая о Заболотье, обещают как-нибудь начать там применять альтернативные источники энергии, использовать энергию ветра и солнца. А пока советуют экономить солярку.
Большинство заболотных татар официально не трудоустроены, но почти все, как и этот охотник, заняты делом
Фото: Александр Аксаков, Коммерсантъ
Зимой, раз в год, если нет пурги, приезжают в эти края артисты районного Дома культуры. Мечеть во всем Заболотье только одна, в Лайтамаке, самой крупной деревне. Мулла тоже один, да и того этим летом пытались свергнуть. Жители отправили возмущенное письмо сразу в несколько инстанций, сообщили, что, избрав муллу, выдали ему огромный кредит доверия, поскольку в прошлом он злоупотреблял алкоголем, а теперь хоть и протрезвел, но, кажется, украл деньги, выданные на ремонт мечети. "Нигде не работает, он не охотник и не рыбак, то есть у него нет дохода, на который он мог бы построить себе дом",— верующие полны подозрений. Но духовный глава без борьбы тоже не сдается, "он стал угрожать селянам, что накликает смерть и болезни, нашлет порчу. Люди стали бояться муллу".
"Образовательный уровень заболотных татар сравнительно невысокий,— сообщали в одном из докладов на Всероссийской научно-практической краеведческой конференции еще в 2002 году.— Отмечена тенденция к раннему вступлению в брак. Девушки из-за беременностей вынуждены бросать школу недоучившись. Из-за этого снижается общий уровень образования населения". Способ определения брачной зрелости в этих краях всегда был простой: в 12-летнюю девочку кто-нибудь из мужчин с силой кидал шапку. Считалось, если девочка устоит на ногах, ее можно выдавать замуж. Как сейчас в отдаленных селах заключают браки, точно неизвестно, ведь для официальной регистрации тоже надо выбираться в город. А город заболотные татары не больно-то и жалуют. Далеко.