Победа «Хезболлы» в Ливане: лидером страны в понедельник стал генерал Мишель Аун. На его кандидатуре шиитская партия настаивала два с половиной года; все это время главы в стране не было, поскольку полномочия прежнего президента истекли. Будет ли полезен новый лидер Ливана Москве и можно ли использовать ливанский сценарий в соседней Сирии, разбиралась Татьяна Гомозова.
Фото: Mohamed Azakir, Reuters
В центре Бейрута на Площади мучеников стоит мечеть Мохаммеда Аль-Амина. Рядом — церковь христиан-маронитов. Два храма — символ примирения после гражданской войны мусульман и христиан, знак надежды для страны, которую до противостояния 1975-1990 годов называли «ближневосточной Швейцарией».
На эту же площадь в конце XVIII века высадился десант Российской империи. Русские захватили Бейрут, но всего на полгода. Так они в Ливане и не закрепились, и сегодня Россия здесь — это выпускники советских вузов да «ливанские жены» – россиянки, приехавшие в страну вслед за мужьями. Их тут примерно 8 тыс. – для сравнения, американская община составляет примерно 100 тыс.
В Ливане почти нет российского бизнеса: поставки «Лады», которые весной возобновил «АвтоВАЗ» — это всего 300 машин. Жемчужина Востока — Ливан — не привлекает и российских туристов: из 2 млн гостей в год россияне составляют около 10 тыс. Политическое влияние Москвы также невелико: ключевые игроки здесь Франция, суннитская Саудовская Аравия, а также Иран, содержащий партию «Хезболла» вместе с ее боевым крылом. Между тем, сейчас Россия могла бы воспользоваться моментом: к власти пришел Мишель Аун, кандидат от просирийского крыла.
В Ливане — стране с десятками конфессий — президентом может быть только христианин, премьером – мусульманин-суннит, главой парламента – мусульманин-шиит. В парламенте представлены крупнейшие общины; он же и избирает президента. На практике это не так уж хорошо работает: «Хезболла» два с половиной года блокировала выборы, настаивая на своем кандидате. В итоге за Ауна согласилось проголосовать даже партия «Аль-Мустакбаль» при условии, что премьером станет Саад Харири – сын бывшего премьера Рафика Харири. В его убийстве в 2005 году подозревают тогдашние сирийские власти.
Сирия — основная болевая точка для Ливана. «Аль-Мустакбаль» — одна из ярых противников Башара Асада. «Хезболла» же воюет на его стороне. Российские дипломатические источники уверяют, что из-за Сирии Ливан заинтересован в Москве — она противостоит американцам. Сами ливанцы высказываются более осторожно. Представитель «Хезболлы» Джихад заявил «Коммерсантъ FM», что, с его точки зрения, Америка — враг, чего не скажешь о России.
«Русские – исторически наши союзники. Они не пытаются устраивать против тебя заговор, в отличие от американцев. Если ты нуждаешься в помощи, они, может быть, дадут тебе меньше, чем нужно, но хотя бы не станут действовать против тебя», — резюмировал Джихад.
США, в частности, вооружают ливанскую армию. Тем не менее, говорят эксперты, Саудовская Аравия считает их влияние даже недостаточным и рассчитывает на более активную позицию Вашингтона при новой администрации. Впрочем, представитель антисирийской коалиции — министр туризма Мишель Фараон — подчеркивает, что цель Ливана – сохранить баланс сил.
«В прошлом на Ливан влияло множество иностранных игроков: Россия, Турция, Франция и так далее. Но для Ливана главное — равновесие. Посмотрите, что происходит в регионе: Сирия, Ирак, Йемен, даже у Турции и Египта проблемы. Нам важно сохранить стабильность. Папа Иоанн Павел II сказал как-то, что Ливан — это послание. Потому что везде конфликтуют мусульмане и христиане, шииты и сунниты. В Ливане уживаются и те, и другие, и третьи. Что касается Сирии, там нужно сменить насилие на дипломатию, потому что ситуация катастрофическая», — уверен Фараон.
В Ливане боятся, что из Сирии война перекинется к ним. В стране уже около 2 млн беженцев на 4 млн населения. Вернуть их домой можно только после наступления мира. Когда он наступит, Сирия могла бы воспользоваться опытом соседа. Этого не исключает профессор кафедры современного востока РГГУ Григорий Косач.
«Ливан выстоял, сохранив себя как государство. Люди там заинтересованы в сохранении принципов сожительства, и это было доказано в том числе и сейчас. Через преодоление неприязни в «Хезболле» был сделан шаг, который должен содействовать восстановлению внутриливанской стабильности. Это конечно же, может стать моделью для развития Сирии в будущем, но только после того, как закончится сирийская гражданская война», — пояснил Косач.
До гражданской войны Ливан был финансовый столицей Средиземноморья. В последние годы страна — удобный банковский офшор — постепенно восстанавливается. ВВП Ливана на душу населения в 2015 году превысил $18 тыс. Аналогичный показатель России – около 25,5 тыс.