Несмотря на огромные по отечественным меркам финансовые средства, вложенные за минувшие десять лет в российскую космонавтику, ее так и не удалось сделать эффективной. А в ближайшие годы добиться этого будет еще сложнее, поскольку средства от коммерциализации космоса пошли на убыль.
Ракетно-космическая промышленность, некогда являвшаяся символом могущества государства, сейчас, увы, таковой уже не является. Хотя до сегодняшних дней отрасль дошла практически в том же составе, в каком была во времена Союза. Это, пожалуй, и можно поставить в заслугу нынешнему Российскому авиакосмическому агентству (РАКА), являвшемуся на протяжении последнего десятилетия куратором некогда передовой отрасли промышленности.
Десять лет назад Россия и США обладали практически одинаковыми возможностями в космосе, а в пилотируемой космонавтике Москва даже вела в счете: на орбите летала станция "Мир", и побывать на ней в длительной командировке было для иностранцев чрезвычайно престижным делом. Однако за минувшие годы космический расклад изменился, но не в пользу России. Затоплен "Мир", некогда мощные информационные потоки, поступавшие со спутников разведки, навигации, связи, превратились в ручейки, а затем вообще иссякли. Сейчас у Москвы на орбите нет ни одного космического разведчика, а за последние дни отказали сразу два аппарата связи "Молния". Поэтому некогда рядовой запуск спутника-шпиона сейчас превращается в событие. За примером далеко ходить не надо: вчера понаблюдать за стартом ракеты-носителя "Союз-У" с космическим разведчиком в Плесецк прибыл министр обороны Сергей Иванов.Впрочем, не только Минобороны осталось на голодном пайке. РАКА оказалось не в состоянии выполнить взятые на себя обязательства по строительству российского сегмента на Международной космической станции, а также по международному астрофизическому проекту "Спектр", в который иностранные партнеры за десять лет уже вложили более $350 млн. Прекращены запуски межпланетных зондов. До сих пор пустует место на орбите, зарезервированное для российского геостационарного метеоспутника "Электро", а запущенный в конце 2001 года с опозданием на пять лет другой метеоспутник, "Метеор-3М", перестал передавать информацию уже через два месяца после старта.
Несмотря на уменьшение космической активности (с 1996 года безусловным лидером по числу ежегодных запусков являются США), не произошло снижения аварийности российских носителей. Так, за десять лет неудача при запуске постигла 41 космический аппарат, включая 17 иностранных. При этом нередко из-за поверхностного расследования причин аварии во время следующего пуска вновь происходит аналогичная катастрофа. Так было в 1996-1997 годах, когда разгонные блоки Д2 и ДМ ракет "Протон-К" отказывались включаться. И если аппараты "Грань" и Asiasat-3 (Китай) оказались тогда выведенными на нерасчетные орбиты, то международная автоматическая станция "Марс-8" стоимостью $300 млн затонула в Тихом океане. Тогда же под обломками двух носителей "Союз-У" погибли два военных аппарата серии "Космос". А в 1999 году дважды падали "Протоны": в их двигателях оказался песок.
За годы своего существования РАКА практически не удалось изобрести ничего нового в области космической техники (ведь до сих пор запускаются аппараты, созданные еще во времена СССР). Зато другую технику — по реализации выгодных агентству аппаратных решений — там освоили в совершенстве. Не обошлось и без новшеств. Так, вопреки более чем 50-летней практике запусков была образована госкомиссия по летным испытаниям ракетно-космической техники, в составе которой отсутствовало главное лицо — председатель. Но зато было два сопредседателя: один — от Минобороны, а другой — от РАКА. Правда, неясно, насколько агентство заинтересовано в поиске истинных причин аварий, если все предприятия — производители ракетно-космической техники находятся в его подчинении.
Но главное, что за минувшие годы РАКА не смогло определиться в главном — стратегии развития отечественной космонавтики, определяющей магистральные направления ее развития. Ясно, что космический туризм и реклама, столь активно пропагандируемые сейчас руководством агентства, являются просто мелкими проектами. Впрочем, чтобы профессионально заниматься ими, тоже необходимо умение. Чего стоит разразившийся скандал между РАКА и польским бизнесменом Лешеком Чарнецким (Leszek Czarniecki), собиравшимся стать космическим туристом в октябре, но заявившем о своем намерении отказаться от полета в связи с разглашением конфиденциальных сведений о нем руководителем пресс-службы РАКА Сергеем Горбуновым. Кстати, созданный при агентстве центр космического маркетинга, работа которого строилась на основе некоммерческого партнерства, сейчас остался фактически не у дел. Его функции отошли к АО "Планета Земля", которое стало широко известно после скандала с размещением на ракете "Протон-К" логотипа компании Pizza Hut летом 2000 года. Впрочем, реклама в космос отправлялась на "Протоне" и без контракта: в феврале 2000 года, когда с Байконура запустили индонезийский спутник Garuda-1, на ракете "Протон" разместили рекламу компании ТЕСКО.
Впрочем, сейчас главную задачу для российской космонавтики руководство страны определило: создание в Плесецке необходимой инфраструктуры для запуска новейшей космической ракеты "Ангара", которая должна обеспечить России уже в 2005 году возможность независимого доступа в космос. Таким образом, Москва рассчитывает избавить свою казну от ежегодной арендной платы в $115 млн, вернув Байконур Казахстану. И уже тогда Астана, став полноправным хозяином космодрома, будет вынуждена нанимать необходимых для его эксплуатации специалистов в той же России.
"Если вы такие умные, то почему такие бедные",— спросил меня лет пять назад один американец. "Наверное, просто не умеем эффективно распорядиться тем, что заработали",— ответил я. "Тогда у вас горе от ума",— поставил диагноз американец. И он, наверное, прав. Впрочем, возможность излечиться от недуга имеется.
ИВАН Ъ-САФРОНОВ