«Интересы наших игроков для нас важнее приглашения Рафаэля Надаля»

В ближайшую субботу в Москве начинается главный российский теннисный турнир — «ВТБ Кубок Кремля». Президент Федерации тенниса России и председатель совета директоров турнира ШАМИЛЬ ТАРПИЩЕВ рассказал “Ъ” о достижениях и проблемах российского тенниса.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 3

Мы не пытаемся заинтересовать элитных игроков с помощью так называемых гарантийных денег. Кто хочет, тот заявляется сам

Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов  /  купить фото

Мне обидно за то, что теннис не стал для нашей страны таким же необходимым явлением, как футбол и хоккей

Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов  /  купить фото

Талантов в России множество. Но для их воспитания нужны соответствующие условия, на что мы далеко не всегда способны

Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов  /  купить фото

— В этом году у турнира изменился титульный спонсор. Банк Москвы, который пребывал в этом качестве с 2012 по 2015 год, сменил ВТБ. Насколько это принципиально?

— По большому счету для нас ничего не изменилось. После того как Банк Москвы влился в группу ВТБ, все договоренности, которые существовали между предыдущим титульным спонсором и нашим турниром, выполняются в полном объеме.

— Какова общая сумма, которая требуется для организации в Москве такого турнира, как «ВТБ Кубок Кремля»?

— В прошлом году — 413 млн руб., а в этом — 440 млн руб. Нам удалось сократить некоторые расходы на различные мероприятия, которые сопутствуют турниру, однако увеличилась стоимость лицензии на его проведение. Две самые серьезные статьи расходов — аренда «Олимпийского» и призовой фонд, который обеспечивается ВТБ. В этом году он составляет более $1,55 млн. Из них почти $800 тыс. приходится на мужчин и более $750 тыс.— на женщин.

— А откуда берутся остальные деньги?

— Нам помогают московское правительство и Министерство спорта. Но основные источники — это попечительский совет ФТР и наша собственная деятельность.

— Состав участников мужского турнира выглядит не так ярко, как в прошлом и позапрошлом годах, когда победителем становился хорват Марин Чилич. Это связано с финансовой составляющей?

— Средний уровень теннисистов, которые с самого начала заявились на наш турнир, высокий. Последний в этом списке занимает 72-е место. Мы не пытаемся заинтересовать элитных игроков с помощью так называемых гарантийных денег. Кто хочет, тот заявляется сам. Наша идеология состоит в том, чтобы поддерживать интерес к турниру с помощью побед российских теннисистов, которые должны расти.

— Вы уверены, что это правильно? Со стороны такой подход немного напоминает лимит легионеров, который приводит к снижению конкуренции среди российских футболистов.

— Абсолютно уверен. Мы же никому не отказываем и ничего не делаем искусственно. Пусть заявляется хоть вся первая десятка — мы будем только рады. Вопрос в том, что интересы наших игроков для нас важнее гипотетического приглашения Рафаэля Надаля. Ведь у нас есть целая плеяда талантливой молодежи, которой требуется расти. Взять того же Карена Хачанова, выигравшего недавно первый за три года российский титул ATP в китайском Чэнду. А ведь есть еще молодые Андрей Рублев, Даниил Медведев, Аслан Карацев и Роман Сафиуллин. Не говоря уже об Андрее Кузнецове и Евгении Донском. К тому же в России привыкли болеть за своих. В прошлом году за неделю «Олимпийский» посетили 68 тыс. человек. Немалая заслуга в этом в успехах российских игроков, которые выиграли три титула из четырех.

— С чем связан тот факт, что для Андрея Рублева, который в 2014 году стал чемпионом мира среди юниоров, минувший сезон, по сути, оказался потерян?

— С повышенными нагрузками. Рублев в этом смысле мне напоминает Елену Бовину — нашу талантливую теннисистку, которая сошла из-за травм, связанных с перетренированностью. Андрей порой точно так же не знает меры, не чувствует усталости. К тому же, в отличие от Хачанова, которого на протяжении нескольких лет опекал дядя, Рублеву в этом году не хватило грамотно спланированного календаря. Режим его работы был крайне неоптимальным, к тому же причины его поражений лежат еще и в области психологии, поскольку Андрей потерял присущую себе раскованность и начал, как мы говорим, держаться за результат. Свои лучшие матчи Рублев сыграл за сборную в матчах Кубка Дэвиса против сборных Голландии и Казахстана, где принес одно очко в одиночке и два — в паре с Константином Кравчуком. То есть при оптимальном решении тех проблем, которые у Рублева существуют, его результаты резко возрастут.

— Вы пытались ему что-то советовать?

— Разговаривал и с ним, и с его мамой, которая опекает сына. Неоднократно разбирали матчи Андрея, его достоинства и недостатки, определяли пути, которыми нужно следовать. Кстати, Рублев часто тренируется вместе с Хачановым. Это не может не пойти ему на пользу.

— В этом году в финале одиночного разряда может сыграть не только российская теннисистка, но и теннисист?

— Конечно. Тот же Андрей Кузнецов созрел для выигрыша турнира в Москве, поскольку в отдельных матчах способен показывать качество игры на уровне первой десятки. В позапрошлом году на Wimbledon он побеждал испанца Давида Феррера, а в этом сезоне в Майами — Станисласа Вавринку, да и на Олимпиаде с двукратным финалистом «Кубка Кремля» Роберто Баутистой-Агутом действовал очень здорово и не смог пройти испанца только из-за травмы. У женщин несколько кандидатов на победу. Это и Анастасия Павлюченкова, которая в 2014 году победила в «Олимпийском», а в прошлом дошла до финала, и Дарья Касаткина, уже показавшая себя серьезным игроком. Постепенно преодолевает последствия травмы Екатерина Макарова. Плюс не будем забывать про полуфиналистку Wimbledon Елену Веснину и, конечно, Светлану Кузнецову.

— Но Кузнецова первоначально не заявилась на турнир.

— Светлана уже попросила у нас wild card. Более того, в зависимости от ситуации в борьбе за путевки на итоговый турнир WTA в Москве также могут выступить испанка Гарбинье Мугуруса, американка Мэдисон Кис и британка Джоанна Конта. Эта ситуация разрешится в ближайшие дни.

— А у мужчин кто претендует на wild card?

— Одну — и абсолютно заслуженно — уже получил Константин Кравчук. Он предан стране, безотказно выступал в Кубке Дэвиса, где в этом году выиграл все три парные встречи, и к тому же недавно впервые пробился в первую сотню. Второе приглашение благодаря победе на турнире ATP в Чэнду получит Карен Хачанов, а третье — теннисист из Турции. Дело в том, что эту wild card мы разменяли со стамбульским турниром, где, в свою очередь, давали сыграть Андрею Рублеву. Была бы возможность, дали бы wild card в основную сетку еще одному игроку, на которого рассчитываем,— 20-летнему Даниилу Медведеву. Он проводит свой лучший сезон и приближается к первой сотне.

— Ваша заинтересованность в успехах российских игроков понятна. И тем не менее не обидно ли организаторам «Кубка Кремля», что сентябрьский St. Petersburg Open, куда в этом году приехали сразу три игрока первой десятки, в том числе новоиспеченный чемпион US Open Станислас Вавринка, по уровню участников явно превосходит Москву?

— Прежде всего, мы благодарны Александру Медведеву, благодаря которому возродился турнир St. Petersburg Open с очень сильным составом. Второй год подряд в Санкт-Петербурге настоящий теннисный праздник. Кроме того, в феврале там появился женский турнир WTA Tour, да и показательные матчи с участием теннисистов и хоккеистов выглядят просто здорово. Это отличная идея, которая служит популяризации тенниса. Вопрос в том, что таких турниров в России должно быть больше. Ведь неслучайно Китай, который взялся за развитие тенниса до такой степени, что отдельно тренирует специалистов парного разряда, чем мы вообще не занимаемся, старается получить себе максимально возможное количество крупных соревнований. То же самое относится к Японии и Корее. Во-первых, это создает дополнительный интерес у публики. Во-вторых, тонизирует специалистов и тренеров. В-третьих, позволяет своим игрокам получать опыт и зарабатывать рейтинговые очки. В той же Америке проводится целая серия соревнований, что позволяет их игрокам перемещаться внутри страны, а не летать по всему миру.

А обидно мне за другое: теннис не стал для нашей страны таким же необходимым явлением, как футбол и хоккей. В теннис играет 211 стран, имиджевая составляющая этого вида спорта сумасшедшая. У нас в этом году 612 российских победителей международных турниров в 221 городе мира. Проблема в том, что для многих регионов теннис — сезонный вид спорта. На открытом воздухе можно играть только пять с половиной месяцев, а для того чтобы арендовать крытые корты, многим просто не хватает средств. Это создает проблемы для развития.

— Но вы же наверняка понимаете, что в этом смысле догнать Америку сейчас нереально?

— Мы должны не догонять американцев, а обыгрывать их.

— Существующие контракты с турнирами ATP и WTA действуют до 2018 года включительно, а затем в профессиональном теннисе будет сформирован новый календарь. Вы намерены предпринять новые попытки с целью повышения категории «ВТБ Кубка Кремля»?

— В этом вопросе мы тоже по-прежнему рассчитываем на возможности, появляющиеся благодаря работе попечительского совета. Ведь наш турнир — это точка опоры, вокруг которой вращается вся теннисная жизнь. Больше скажу: не было бы «Кубка Кремля», не было бы российского тенниса.

— Будете пытаться отделить по срокам свой турнир от женского WTA Finals?

— Наш главный приоритет состоит в том, чтобы под крышей «Олимпийского» одновременно соревновались мужчины и женщины. Больше таких турниров в залах в мире не проводится. Разбивать один турнир на два отдельных соревнования нам невыгодно ни с точки зрения потенциального зрительского интереса, ни экономически, поскольку стоимость аренды стадиона увеличится примерно в два раза. Поэтому в 2017 году мы оценим наши возможности и уже тогда примем решение. В принципе у нас была возможность повысить категорию. Даже не одна. Но для этого было необходимо единовременно заплатить около $36 млн. А в России нет олигархов, которые готовы вкладывать в теннис такие же огромные суммы, какие вкладывает в «Челси» Роман Абрамович.

— Два года назад вы говорили, что в идеале на весь российский теннис, кроме средств на строительство баз, требуется €30 млн в год. Сейчас эта сумма изменилась?

— Нет. В соответствии с поручением президента страны по развитию тенниса в России, было сделано очень много. Спорт высших достижений взялся курировать Андрей Бокарев, который выделяет на эти цели 450 млн руб. в год и четко выполняет свои обязательства. Благодаря этому результаты пошли вверх. Но на остальную деятельность федерации — призовые фонды региональных турниров, пляжный теннис, теннис на колясках, молодежный и юношеский календарь, развитие регионов — мы недосчитались 215 млн руб.

— Как продвигается строительство Дворца тенниса в Национальном теннисном центре имени Самаранча? Ведь, как показал матч Кубка Дэвиса против сборной Казахстана, который проходил в очень холодную погоду, этот зал просто необходим.

— За прошедшие два года благодаря деятельности попечительского совета строительство крытых кортов продолжалось, и мы вышли на уровень крыши. Однако в этом году в связи со сложной экономической ситуацией ВЭБ ввел мораторий на участие в подобных партнерских проектах. На сегодняшний день для завершения строительства нам требуется еще 1,2 млрд руб.

— Популярность любого вида спорта напрямую связана с количеством телевизионных трансляций. Как в этом смысле складываются взаимоотношения с каналом «Матч ТВ»?

— Мне кажется, что у канала нет взаимопонимания с нашим видом спорта. Вот в Англии, например, оно имеется. Там Wimbledon целый день транслируют по разным каналам BBC. А у нас говорят, что теннис ломает эфирную сетку. Или взять трансляцию олимпийского финала в парном разряде, который выиграли Екатерина Макарова и Елена Веснина. Ее неожиданно прервали, переключившись на борцовский поединок. На мой взгляд, это неприемлемо. Люди, которые разбираются в спорте и любят его, так не поступают.

— Тогда как вы относитесь к тому, чтобы в интересах телевидения сократить продолжительность теннисных матчей?

— Этот вопрос обсуждается уже давно. Разумеется, невозможно, чтобы встречи продолжались по 11 часов, как это однажды случилось на Wimbledon в 2010 году в матче между французом Никола Маю и американцем Джоном Иснером. Это просто преступление перед игроками. Ведь за счет использования композитных ракеток, новых видов струн скорости в теннисе возросли примерно на 23%, то есть увеличились требования к организму. В то же время возросло количество турниров, которые проводятся в разных частях света. Отсюда повышенный травматизм. С этой точки зрения решение ITF запретить использование чрезмерно быстрых покрытий — правильное. Оно, кстати, положительным образом отражается на тактическом разнообразии в игре. Сокращения по времени тоже необходимы. Но убивать за счет этого суть тенниса нельзя. Надо сделать так, чтобы матчи продолжались от полутора до трех с половиной часов. Это удлинило бы спортивную жизнь игроков.

— Руководитель Женской теннисной ассоциации Стив Саймон считает, что надо двигаться к розыгрышу одного решающего очка при счете «ровно» и введению супер тай-брейка вместо третьего сета.

— Третий сет я бы точно сохранил.

— А пятисетовые мужские поединки на турнирах Большого шлема и в Кубке Дэвиса отменили бы?

— Тоже нет. Потому что это пять главных соревнований, на которых игроки должны показывать свой максимум. Иначе при современных ракетках произойдет обеднение тенниса в тактическом плане. Вот количество турниров я бы сократил, потому что соревноваться по тридцать недель в год — это просто бред. Но на это никто не пойдет, потому что профессиональные организации — ATP и WTA — думают о бизнесе, а здоровье спортсменов уходит на второй план.

— Если уж мы заговорили о разнообразных изменениях, то выразите свое отношение к реформам Кубка Дэвиса, которые предлагает президент ITF Дэвид Хаггерти.

— Проводить финал в заранее запланированном месте — неправильно. Говорят, что на этом можно заработать, но в данном случае речь идет о $10–15 млн, а суть Кубка Дэвиса теряется. Ведь за счет домашних и выездных матчей этому турниру сопутствует особая атмосфера, которую невозможно повторить на других теннисных соревнованиях. Вообще, Кубок Дэвиса во многих странах является одним из главных факторов популяризации тенниса. Для нации, которая выигрывает финал дома, значение такой победы трудно переоценить. Вспомните Новака Джоковича, который сначала критиковал формулу Кубка Дэвиса, а выиграв в 2010 году в Белграде финал у французов, поменял свое мнение.

— Во время «ВТБ Кубка Кремля» состоится отчетно-выборная конференция Федерации тенниса России. В прошлый раз она проходила осенью 2013 года. Почему сейчас потребовалось проводить выборы не через четыре года, а через три?

— Согласно положению Министерства спорта, мы должны провести перевыборы в течение полугода после завершения Олимпиады. В принципе, это логично. Так что оттягивать конференцию не имеет смысла, тем более что подобные мероприятия мы всегда проводим именно во время турнира.

— Конкуренты у вас будут?

— Вот это уж точно не от меня зависит. Идеология моя давно известна. Она базируется на программе развития тенниса до 2030 года, которая была подготовлена нашей командой, а затем одобрена в Министерстве спорта и Олимпийском комитете России. Нам осталось отшлифовать некоторые вопросы с учетом полученных замечаний.

— Можно ли с учетом нынешних экономических реалий разрабатывать план развития федерации почти на полтора десятилетия вперед?

— Безусловно. Наша программа исходит из реальных возможностей. Имели бы мы, грубо говоря, не $10 млн, а $200 млн, была бы другая программа.

— В последние несколько лет интерес к теннису в России сохранялся во многом благодаря фигуре Марии Шараповой. Есть ли на примете молодые игроки, которые могли бы сменить ее в этой роли?

— Прежде всего, надо иметь в виду, что в данном случае мы говорим о потенциальных звездах, а это всегда штучный товар. И потом, рождение звезды всегда сопряжено с наличием необходимых сопутствующих обстоятельств. Талантов в России множество. Например, в прошлом году я видел немало одаренных детей на Дальнем Востоке. Однако для дальнейшего их воспитания должны быть созданы соответствующие условия, на что мы далеко не всегда способны. И потом, звезда в любой сфере деятельности может получиться только в том случае, если талант молодого человека сочетается с трудолюбием, работоспособностью и наличием около него грамотной команды. А это бывает далеко не всегда. Например, меня сейчас очень волнует будущее чемпионки прошлогоднего юниорского Wimbledon Софии Жук, у которой, на мой взгляд, много времени отбирают обязательства по рекламным контрактам. Или взять Веру Душевину — очень талантливую теннисистку, которую погубили излишние перегрузки. Сейчас, кстати, мы обязаны сохранить Даниила Медведева — очень перспективного парня, который тренируется во Франции и находится на подступах к первой сотне. Его ни в коем случае нельзя терять.

— В последние годы в сетках крупных юниорских турниров можно встретить очень много иностранных игроков с русскими фамилиями. Вы случайно не считали, сколько именно? И вообще, насколько велик тот потенциал, который Россия потеряла в результате оттока перспективных теннисистов?

— Не считали. Но знаем, что пять лет назад в американских университетах за счет тенниса бесплатно учились 442 наших спортсмена. Из них примерно треть могла бы заиграть на профессиональном уровне. Не забывайте, что 16 россиян представляют сейчас Казахстан. Можно привести и другие подобные факты. Например, два года назад в финале юниорского Australian Open немец Александр Зверев обыграл американца Стефана Козлова, а сейчас юниорский рейтинг ITF возглавляет грек Стефанос Циципас, сын чемпионки СССР Юлии Сальниковой. Таких примеров масса. Из этих игроков можно было бы создать непобедимую команду.

— Совсем недавно сборная России до 17 лет выиграла юниорский Кубок Дэвиса. В последний раз наши юниоры добивались такого успеха в 1990 году, когда за команду СССР выступали будущие звезды Евгений Кафельников и Андрей Медведев. Ждет ли нынешних чемпионов столь же яркое будущее?

— Тимофей Скатов, Ален Авидзба и Алексей Захаров, которые победили в Будапеште под руководством капитана Артема Дерепаско,— очень хорошие ребята. Они уже входят в число спортсменов, с которыми у федерации подписаны договоры и ведется целенаправленная работа по достижению результатов. Но для этого опять-таки требуется завершить строительство Национального теннисного центра. Того же Роджера Федерера в 15 лет пестовало пять человек, а у нас даже в Москве нет точки, в которой спортсмен имел бы возможность тренироваться, восстанавливаться и получать квалифицированное медицинское сопровождение. Ведь если днем уехать из НТЦ, то обратно из-за пробок вернуться уже не получится. Соответственно, вести повседневную работу по совершенствованию спортсменов очень непросто.

Я уже не раз отмечал парадокс: если бы мы оставляли тренироваться в России всех талантливых игроков одного поколения, допустим 14-летних, то тем, кто идет за ними, было бы негде тренироваться. Приходится отправлять игроков в различные академии, где их начинают переучивать. В силу этого мы имеем потери.

— Иными словами, финансовая проблема при переходе из юниоров в профессионалы по-прежнему стоит перед российскими игроками очень остро?

— Конечно. Система подготовки игроков до 14 лет у нас дает хороший результат. Думаю, что детей мы готовим так, как никто в мире. Да и вообще интеллектуальный ресурс в российском теннисе очень велик, иначе мы, несмотря на все проблемы, просто не давали бы результат. Но при правильном использовании тех сумасшедших технологий подготовки, которые сейчас существуют, наши специалисты могли бы добиться гораздо большего. Ведь принцип «мало денег — мало чемпионов, много денег — много чемпионов» никто не отменял.

Евгений Федяков