На государственно-частное партнерство (ГЧП) делалась большая ставка в развитии в первую очередь социальной и транспортной инфраструктур. Одна из сессий Сочинского инвестиционного форума будет посвящена закону, регулирующему это партнерство. О том, как на практике работает вступивший в силу более года назад закон о ГЧП, рассказывает ПАВЕЛ БРУССЕР, руководитель дирекции инфраструктурных проектов, управляющий директор департамента проектного и структурного финансирования Газпромбанка.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
— Когда разрабатывался закон о ГЧП, были надежды, что он улучшит качество и сократит сроки строительства социальных и транспортных объектов, поможет решить наболевшие вопросы. Спустя год с лишним уже, наверное, можно подвести первые итоги? Стали лучше строить?
— К сожалению, нет. Более того, я не могу назвать ни одного сколько-нибудь значимого проекта, который стартовал после вступления в силу закона 224-ФЗ. Все проекты, которые мы сейчас реализуем, были запущены до 2015 года по региональными законам или по закону о концессиях.
— Дело в том, что в кризис нет желающих инвестировать, или в чем-то еще?
— Инвесторов нет, потому что в законе есть серьезные ограничения и просчеты, делающие для частного инвестора участие в подобных проектах неинтересным, а для банков с государственным участием — невозможным. В частности, в законе существует запрет на участие в проектах ГЧП в качестве или "на стороне" частного инвестора компаний, находящихся "под контролем государства". Во-первых, совершенно непонятно, что имеется в виду под формулировкой "на стороне инвестора". Под эту формулировку может подпадать что угодно. Во-вторых, понятие контроля государства очень размыто. В частности, под эту категорию подпадают банки с непрямым государственным участием, которые как раз и являются основными провайдерами акционерного и заемного капитала в таких проектах. Но у нас практически нет полностью частных инфраструктурных компаний, без участия государства.
— А в строительстве?
— У строительных подрядчиков есть интерес к участию в проектах ГЧП, но надежных и финансово здоровых компаний среди них крайне мало.
— Какие еще положения закона мешают частным инвесторам участвовать в проектах ГЧП?
— В законе странно прописаны вопросы взыскания залога и выплаты компенсаций при досрочном расторжении соглашения о государственно-частном партнерстве. В результате незащищенными оказываются и банки, на которые ложится основная финансовая нагрузка, и частный партнер. Так, например, практически невозможно взыскать предмет залога, если в расторжении договора виноват частный инвестор: есть ограничения по переходу права собственности. То есть банк вынуждают очень сильно рисковать, что он не получит ни вложенные средства, ни предмет залога в качестве компенсации.
С другой стороны, в законе четко определена цена компенсации, выплачиваемой публичным инвестором (государством). Она равна сумме долга перед финансирующей организацией и не учитывает собственные средства частного инвестора. А если учесть, что расторжение может происходить не по вине частного инвестора, а по вине государства, то есть региональных и муниципальных органов власти, то частный инвестор ставится в крайне невыгодное положение. Понятно, что желающих участвовать в таких проектах не находится.
— Раньше вы заключали многосторонние договоры — и с региональными, и с муниципальными органами власти. Сейчас с каждым партнером должен быть отдельный договор. Это сильно усложнило процесс?
— Это не просто усложнило процесс, кое-где заключение соглашений о ГЧП стало невозможным, так как регион, к примеру, не может отвечать деньгами за объект, который ему не принадлежит, а находится в муниципальной собственности. Из-за нововведений текущей версии закона о ГЧП стало невозможно финансировать строительство детских садов и школ в регионах по схеме выкупа с рассрочкой, которая была удобна всем участникам.
— Разве все эти узкие места не были видны в процессе разработки закона? Ведь работала же специальная группа экспертов...
— Да, Минэкономики была создана рабочая группа из экспертов, представителей банков, заинтересованных ведомств. Все обсуждалось очень конструктивно и взвешенно, был достигнут консенсус, но, как водится, в итоге был принят не тот вариант закона, в разработке которого мы участвовали.
— Кто-то пролоббировал нынешний нерабочий вариант закона?
— Да нет, просто люди, принимавшие в итоге решение, опирались на свой опыт и свою интуицию, что правильно, но они не видели всей картины целиком, не знали в полной мере всех реалий этого рынка.
— Получается, пора готовить поправки в закон, который не работает?
— Это очевидно. Мы надеемся, что вновь избранная Дума уже до конца года примет необходимые поправки в закон о ГЧП.
— Предложения по изменениям и дополнениям уже готовы?
— У Газпромбанка есть определенные предложения, их около десятка, но главных — три. Необходимо вернуться к возможности заключать единый договор о государственно-частном партнерстве с участием всех сторон: частного партнера, региональных и муниципальных властей. Это первое и главное. Второе: в нынешних условиях отсутствия отраслевых инфраструктурных компаний с частным капиталом, готовых выступать инвестором в подобных проектах, необходимо отменить запрет на участие в проектах ГЧП компаний с государственным капиталом. Или конкретизировать этот запрет. Например, прописать, что не могут в качестве частного инвестора выступать ГУПы, МУПы и другие общества с прямым и стопроцентным участием государства. Я всецело за привлечение частных отраслевых компаний, но их практически нет, так что нужно делать ставку на китов рынка, готовых участвовать в финансировании создания объектов социальной и транспортной инфраструктуры.
Третий важный момент, который необходимо четко прописать в поправках к закону,— это возможность для финансовых организаций все-таки взыскивать залог в случае досрочного расторжения договора.
— Но пока никто поправок на рассмотрение Госдумы не вносил?
— Насколько мне известно — нет.
— А кто должен был бы выступить с такой инициативой?
— Нам кажется, сейчас имеет смысл возобновить заседания рабочих групп под эгидой Министерства экономического развития — этот формат показал свою эффективность, и мы уже внесли такое предложение,— и разработать текст поправок, а кто будет их вносить — не так уж важно.
— Позиции рыночных экспертов, в частности Газпромбанка и Минэкономики, по вопросу, какие именно изменения в закон необходимы, сходятся?
— Да, у нас единая позиция с министерством, к тому же сейчас стало очень четко понятно, что в существующей редакции закон не только не простимулировал развитие государственно-частного партнерства, но даже тормозит процесс, так что необходимость перемен очевидна. Так что, надеюсь, вопрос будет решен быстро и конструктивно.