Аресты на уровне
Коррупция
Задержание представителей высшей региональной власти за последние полтора года перестали быть из ряда вон выходящим событием — помимо всех прочих, в сизо оказались трое действующих губернаторов. Передел доступа к бюджетным деньгам, как называют это эксперты, прямой связи с выборами не имеет, но использовать пиар-возможности громких скандалов государство вовсе не против.
До марта прошлого года в современной России действующего губернатора арестовывали только один раз: глава Ненецкого автономного округа Алексей Баринов получил условный срок в 2007 году за присвоение квартиры, до этого экс-губернатор провел в сизо чуть больше года. В остальных случаях главы регионов обходились увольнениями. Но в марте 2015 года по обвинению в получении взяток был арестован губернатор Сахалинской области Александр Хорошавин, в сентябре — глава Республики Коми Вячеслав Гайзер, подозреваемый в хищении государственного имущества, а в июне 2016-го, запечатленный якобы в момент получения взятки, арестован губернатор Кировской области Никита Белых.
Все трое, находясь под следствием, лишились губернаторских постов в связи с утратой доверия президента. В случае с Никитой Белых и Вячеславом Гайзером не помешало то, что оба были избраны на свои должности жителями регионов, а не назначены главой государства, и на момент отставки решений суда о признании вины ни одного из них не было. По мнению политолога Александра Кынева, это подчеркивает, что центр не воспринимает электоральные процедуры на местах как свободные.
Губернаторские аресты не имеют отношения к борьбе с коррупцией, они напрямую связаны с ухудшением экономических условий, с перераспределением влияния элит. Борьба за доступ к бюджетным средствам обостряется в кризис и в условиях санкций, когда элитам приходится искать новые варианты экономического обустройства. "В таких условиях многие договоренности нарушаются, и в ход идут решения "по понятиям"", — констатирует политолог Евгений Негров.
Руководитель петербургского отделения Фонда борьбы с коррупцией (ФБК) Дмитрий Сухарев констатирует, что центр убирает тех, "кто стал слишком самостоятельным". "Сейчас происходит передел влияния, власть имущие делят бюджетную кормушку. В ближайшее время экономическая ситуация не будет меняться в лучшую сторону, поэтому центр заинтересован в более лояльных людях на местах, благодаря которым деньги будут оставаться у ближнего круга", — объясняет господин Сухарев.
Громкие дела существенно ограничили властные амбиции и аппаратный вес губернаторов в целом по регионам. По замечанию руководителя фонда "Петербургская политика" Михаила Виноградова, эта тенденция фиксируется с февраля этого года, а прошедшие аресты лишь подтверждают тренд. "Улучшение ситуации будет возможно, только если будут приняты меры для балансировки системы", — говорит господин Виноградов, считая, что громкие антикоррупционные дела в регионах ведут к нарастанию неопределенности во взаимоотношениях губернаторского корпуса и местных силовиков.
Уменьшение денег в бюджете не только обострило борьбу за финансовые потоки, но и изменило многие схемы отношений между "центрами силы", уверен генеральный директор "Русско-Европейского инвестиционного консорциума" (РЕИК) Павел Геннель. Кроме того, накануне выборов власти необходимо продемонстрировать борьбу с коррупцией, а заодно заместить ненадежных или слабых региональных чиновников более соответствующими новым задачам, думает руководитель РЕИК.
Эффектная картинка
Политолог Евгений Негров не видит прямой связи губернаторских арестов с сентябрьскими выборами: по его словам, никто не использует в своих предвыборных материалах конкретные кейсы, связанные с подозреваемыми главами регионов. "Все лозунги абстрактны, и это неслучайно: еще не принято решение о тоне предвыборной кампании президента", — говорит эксперт.
Однако это не мешает государству и СМИ использовать эти события для пиар-сопровождения.
Аресты троих губернаторов проходили так, чтобы медиаэффект был бесспорным: дело Хорошавина запомнилось обывателям найденными при обыске миллиардом рублей наличными в разной валюте и предметами роскоши, дело Гайзера — коллекцией элитных часов и золотой ручкой. В случае с Никитой Белых — еще более впечатляюще: задержание в дорогом ресторане, меченые купюры на белоснежной скатерти, светящиеся в ультрафиолете руки... Формально до вынесения решения суда вина ни одного из подследственных губернаторов не доказана, но "медиасуд" уже состоялся: эффектная картинка осталась в сознании, образы политиков уже неразрывно связаны с показанным по телевизору. Например, популярные запросы в поисковиках с фамилиями экс-губернаторов — "Хорошавин миллиард" и "Гайзер часы".
Теория эволюции
Согласно исследованию Transparency International, по итогам 2015 года по индексу восприятия уровня коррупции Россия занимает 119-е место в мире (в 2014 году — 136-е место в аналогичном рейтинге). По оценке председателя Национального антикоррупционного комитета Кирилла Кабанова, емкость российского рынка коррупции составляет $300 млрд в год. В основном это средства, вовлеченные в бюджетные процессы различных уровней.
Впрочем, Алексея Калачева, эксперта-аналитика АО "Финам", такая оценка пугает: тогда, по его расчетам, трафик коррупционных средств был бы равен почти четверти ВВП (по данным Росстата за 2015 год это 80,8 трлн рублей, а внешнеторговый оборот, по данным Банка России, — $534,4 млрд).
Дмитрий Сухарев из ФБК полагает, что уровень коррумпированности конкретного региона не зависит от личности его губернатора. "Чем дальше от Москвы, тем меньше контроля — и тем больше воруют. В этом плане вертикаль власти оказалась нерабочей, это такой феодализм XXI века: феодалы могут делать на местах все, что хотят, чувствуя свою безнаказанность", — говорит господин Сухарев.
По его мнению, коррупция пронизала российскую власть на всех уровнях и во всех структурах: и судебную, и исполнительную, и законодательную. "Есть ошибочное мнение, что, получив доступ к кормушке, человек "наворуется" — и больше не будет. Чем больше у человека появляется роскошных автомобилей и недвижимости, тем больше требуется на их содержание", — поясняет глава петербургского отделения ФБК.
Несколько лет назад коррупцию можно было назвать тотальной, считает Павел Геннель. "Апофеозом стала ситуация, когда деньги брали все, но никто ничего не делал и против чиновников вместо получения взятки массово возбуждались дела по мошенничеству. Однако такой подход расшатывал вертикаль власти и не позволял решать политические задачи. Сегодня чиновники перешли от прямой коррупции к фактически феодально-клановому строю, когда дают и берут только свои и у своих. Это вернуло системе некоторую управляемость, особенно важную в преддверии выборов", — говорит он.
В МВД не ответили на запрос BG о том, как в ведомстве оценивают уровень коррумпированности представителей власти и соответствии полномочий министерства тому, чтобы реально было бороться со взяточничеством.
Без структурных изменений в подходе к работе чиновников ничего не получится, уверен директор Экспертно-аналитического центра РАНХиГС Николай Калмыков. "Чтобы повышать эффективность государственного управления и государственных служащих, необходимо повсеместно внедрять персональную ответственность за результаты работы. В первую очередь — начиная с самых низовых звеньев, каждый человек должен иметь возможность знать, кто отвечает за ту или иную задачу, за проблемные ситуации в конкретных областях и сферах. Точно так же граждане имеют право знать, кто из чиновников отвечает за тот или иной участок дороги, за тот или иной неосвещенный двор. И здесь действительно необходимо работать как с государственными, так и с муниципальными служащими, пронизывая всю систему чиновничьего аппарата внедрением персональной ответственности за результаты работы", — говорит господин Калмыков.
Сегодня снизить уровень коррумпированности чиновников никак нельзя, считает Павел Геннель. "Для этого придется заменить абсолютно всех чиновников рангом выше заместителя начальника отдела поселковой администрации и абсолютно всех силовиков. Это не просто парализует, а уничтожит всю систему государственной власти. Единственное, что можно сделать безопасно для всех, — это последовательно, но неуклонно сокращать полномочия всех органов государственной власти, передавая их функции коммерческим структурам с обязательным созданием конкуренции между ними", — советует господин Геннель. Однако он подчеркивает: в лучшем случае на это уйдут десятилетия.
Цитата
Алексей Калачев, эксперт-аналитик АО "Финам"
"Сомнительно, что емкость российского рынка коррупции равна $300 млрд. Ведь это по курсу 64 рубля за доллар было бы равно 19,2 трлн рублей, или почти четверти ВВП"
