Премьера театр
Фото: Георгий Кардава, Коммерсантъ / купить фото
В Москве в доме Спиридонова в Малом Гнездниковском переулке поставили спектакль "Черный русский" — променад-версию романа Пушкина "Дубровский". Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.
У одного из домов в Малом Гнездниковском — красное ковровое покрытие на тротуаре, позолоченные столбики с ограждениями и суровый охранник: смотрится так, будто здесь намечается закрытое мероприятие для избранных. Очередь, однако, ждет не просто вечеринки, а спектакля. В нем городскому особняку (дом Спиридонова был недавно отремонтирован частным владельцем) предстоит сыграть роль усадебного дома Кирилы Петровича Троекурова, героя известного всем со школьной скамьи романа Пушкина "Дубровский". Театральная компания Estatic, прежде никакими громкими театральными совершениями не отмеченная, пригласила быстро набирающего известность молодого режиссера Максима Диденко сделать спектакль в не менее быстро набравшем популярность жанре иммерсивного театра, то есть такого, где зритель не сидит сиднем в кресле, а призван участвовать в представлении.
В театральном обиходе спектакли, зрителям которых предстоит не сидеть на одном и том же месте, а путешествовать, перемещаясь из одних помещений в другие, называют попросту бродилками, а непопросту — квестами. Начинается все еще до гардероба: в прихожей у Троекурова публику встречает стоящий открытый гроб, потом выдают маски, так, что каждому достается одна из трех возможных — лисы, совы или оленя. После чего зрителей приглашают свободно походить по затемненным пространствам. В первом накрыты столы с водкой, хлебом, пельменями, фруктами и колбасой — здесь предлагают помянуть некоего покойного. Прямо за дверями кухни — темный лес с разлапистыми черными деревьями (видимо, здесь скрывается шайка Дубровского), а еще в одной комнате, устланной сеном, в деревянных загонах копошатся настоящие гуси и свинья. Актеры, преимущественно в черном, недобро заглядывают в глаза зрителям и что-то шепчут, по полу ползает слабоумный слуга, вдоль стен неслышно крадется женщина с черными крыльями, но кто-то и пританцовывает... "В этом доме сходят с ума" — в черно-белой программке это напечатано как слоган всего действа.
Поначалу "Черный русский" немного напоминает знаменитый спектакль английской компании Punchdrunk под названием "Sleep No More", несколько лет с успехом идущий в одном из заброшенных нью-йоркских отелей: тоже маски, то же нагнетание атмосферы страха и тайны, возможность выбирать свою дорогу через разные пространства, в каждом из которых что-то разыгрывается или показывается.
В "Черном русском" эта вольница длится недолго — в соответствии с типом маски публику все-таки делят на три группы, и каждую из них ведут своим маршрутом. Интересно, однако, иное: прежде спектакли-квесты в России никогда не становились модными развлечениями, они всегда были достоянием маргиналов, экспериментальной сцены или небогатых фестивалей, рассчитанных на продвинутых зрителей. Сделанный с размахом (в спектакле занято немало актеров, в том числе знакомые и телезрителям Владимир Кошевой и Равшана Куркова) и на частные деньги "Черный русский" обозначает переход бродилок из разряда новаций в сферу массового потребления — процесс этот начался еще в прошлом году с успеха аудиоэкскурсии "Remote Moscow".
Между тем спектакль Максима Диденко претендует на то, чтобы быть вовсе не легкомысленной страшилкой. Да и напугать все эти танцующие, поющие, бегающие и ползающие персонажи, о которых не поймешь, живые они люди или уже призраки, могут разве что дошкольников. Внятность послания, говорят, зависит от того, в группу каких животных ты попадешь: зрители видят три разных спектакля, следуя за одним из трех персонажей — Дубровским, Машей или Троекуровым. Те, кто ходит за Троекуровым, хозяином жизни и развратником, ратующим при этом за традиционные ценности, вроде бы понимают, к чему клонит режиссер, раньше других. Но зрелищные эпизоды достаются всем группам — ряженые медведи, огромные черные буквы, кровать-батут, на которой пугливый Антон Пафнутьич решил переночевать с храбрым французом Дефоржем...
В доме Спиридонова публика попадает в жестокий и веселый "русский мир", живущий разгулом, страхом, мечтами и насилием: не забудем про неправедный судебный отъем имения Дубровского в пользу Троекурова, с которого в романе Пушкина начинается драма. Композитор Иван Кушнир не зря перемешал для спектакля все стили и жанры: народные и торжественные песни превращены у него то в плачи, то в техно-композиции, то вообще в какие-то выкрики. Мужики кровожадны, а их хозяева грубы и подлы. Обреченность любого, кто сюда попадает, реализуется в конце, когда зрители собираются вокруг огромного вращающегося стола-сцены — на нем Дубровского просто пристреливают. Пушкин хотя бы дал ему сбежать за границу. А здесь не только убивают, но еще издевательски декламируют над трупом молодого человека: "Товарищ, верь, взойдет она..." После чего быстро выпроваживают зрителей на московскую улицу. Даже поаплодировать не дают. Но маску разрешают унести с собой.