Глава МИД России Сергей Лавров отверг претензии США относительно использования российскими самолетами иранской авиабазы. Во вторник Госдепартамент не исключил, что подобное сотрудничество противоречит резолюциям ООН. Джон Керри даже позвонил своему коллеге, чтобы высказать свои возражения по данной теме. Политический обозреватель «Коммерсантъ FM» Дмитрий Дризе считает, что угроза союза с Ираном и Турцией — очередной аргумент Кремля для большого торга с Западом.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
США выразили свое крайнее недовольство военным партнерством России и Ирана. Госдепартамент считает, что это осложняет процесс сотрудничества Москвы с западной коалицией по Сирии. Госсекретарь Джон Керри специально позвонил Сергею Лаврову, чтобы высказать претензии. Вашингтон намекает на то, что вот такой российско-иранский альянс есть нарушение резолюции ООН по сдерживанию Исламской Республики как потенциального агрессора.
Минобороны России тем временем официально подтвердило факт размещения на авиабазе Хамадан дальних бомбардировщиков Ту-22М3 и многофункциональных Су-34. Понятно, что из Ирана летать бомбить террористов в Сирии ближе, чем из России. Кроме того, сирийская база Хмеймим не может принимать тяжелые самолеты. К слову сказать, власти в Тегеране категорически отвергли все утверждения, что военный объект передан российским войскам, речь лишь идет о временном базировании.
В свою очередь, Сергей Лавров достаточно в жесткой форме отверг претензии США. Он даже недвусмысленно намекнул, что, мол, сами ведете себя не лучшим образом.
«Здесь даже нечего обсуждать. Если кому-то хочется искать блох в том, что происходит в отношении сохраняющихся ограничений на торговое и иное общение с Ираном, то тогда мы должны будем разбираться и в том, каким образом огромное количество наличных денег из США попало в Иран, почему были сделаны банковские переводы из США в Иран в долларах, что категорически запрещено американским законодательством», — заявил Лавров.
Недавно Госдепартамент официально подтвердил информацию СМИ о том, что США направили в Иран самолет, буквально набитый наличными деньгами. Речь идет о сумме в $400 млн. Согласно официальной версии, Вашингтон вернул Тегерану долг по несостоявшейся оружейной сделке, заключенной еще при Шахе до исламской революции 1979 года. Так совпало, что средства отправили в Исламскую Республику сразу после освобождения из местной тюрьмы четырех американцев.
Факт выкупа Госдеп опроверг. Однако Лавров использовал всю эту ситуацию как повод выставить партнера в не очень позитивном свете. Старший научный сотрудник Центра арабских исследований Института востоковедения РАН Владимир Ахмедов считает, что применительно к Ирану о какой-либо экспансии России пока что речь не идет.
«Конечно, для них это был бы серьезный вызов, если бы нам удалось получить на территории Ирана базу с выходом на Персидский залив и далее на Индийский океан, реализовав давнюю мечту России о выходе к теплым морям. Об этом говорить преждевременно, и речь идет о том, что Ирану выгодно участие России в вооруженном сирийском конфликте и то, что российская авиация сейчас стала ближе. Мы же летали с территории России, с юга. Это достаточно затратная вещь», — рассказал Ахмедов «Коммерсантъ FM».
Сейчас любимая тема в СМИ — это новый союз асадовской Сирии, Ирана и, возможно, Турции. Это не может не беспокоить Запад и даже не столько его, сколько монархии Ближнего Востока, ту же Саудовскую Аравию, для которой Тегеран на сегодня — один из главных противников в регионе. Израиль дал понять, что также не в восторге от такого поворота событий.
Впрочем, несмотря на угрожающую вывеску, как правило, все эти союзы так и остаются в теории. Хотя бы потому, что как для Ирана, который восстанавливается после санкций, так и для Турции, несмотря на все обиды, важно сотрудничать с Западом, в первую очередь это экономически выгодно. Однако всем участникам процесса также небезынтересно использовать ситуацию для большого торга с США и ЕС. Равно как и последним нужно давить на Москву и Тегеран, чтобы продавливать свои решения в многочисленных спорах. В целом каждый участник сирийского процесса борется с терроризмом по-своему и обвиняет партнеров в недопустимых методах. Но пусть так, главное, чтобы у них не было конфронтаций между собой.