Использование военной базы в Иране не противоречит резолюции Совбеза ООН. Об этом заявил российский министр иностранных дел Сергей Лавров. 16 августа российские самолеты впервые стартовали с иранской базы «Хамадан». Дальние бомбардировщики «Ту-22М» уничтожили несколько оружейных складов и лагерей боевиков запрещенного в России «Исламского государства», расположенных в Сирии. Официальный представитель Госдепартамента США Марк Тонер заявил, что такие действия, возможно, нарушают резолюцию, принятую для урегулирования вопроса с иранской ядерной программой. Сергей Лавров сравнил такую реакцию Штатов с «поиском блох». Старший научный сотрудник Центра арабских исследований Института востоковедения РАН Владимир Ахмедов обсудил тему с ведущим «Коммерсантъ FM» Маратом Кашиным.
Фото: Петр Кассин, Коммерсантъ / купить фото
— Давайте разберемся, на самом деле нарушала Россия резолюцию Совбеза, пользуясь иранской базой, или не нарушала?
— Дело в том, что сам представитель Госдепа, как вы только что упомянули, сказал, что, возможно, нет полной уверенности, нарушала или не нарушала. Соединенным Штатам, Госдепу США надо разобраться с этой резолюцией, прочитать еще разок внимательно и посмотреть, нарушала или не нарушала. Слово «возможно» говорит о неуверенности. На самом деле, как мне представляется, это слишком громко сказано — «база». Сейчас в прессе война баз идет между Россией и США.
Просто дело в том, что Иран разрешил России использовать имеющиеся возможности на территории своей страны для нанесения ударов по террористическим организациям типа ИГИЛ в Сирии. Это совершенно не значит, что мы получим базу на территории Ирана, что, очевидно, волнует Ирак и Соединенные Штаты. На самом деле, у самих Соединенных Штатов более 700 баз, а в этом районе тоже очень много баз находится, в районе Средиземноморья, Ближнего Востока и у американских военных, достаточно упомянуть Ирак. Конечно, для них это был бы серьезный вызов, если бы нам удалось получить на территории Ирана базу с выходом на Персидский залив и далее на Индийский океан, реализовав давнюю мечту России о выходе к теплым морям.
Об этом говорить преждевременно, и речь идет о том, что Ирану выгодно участие России в вооруженном сирийском конфликте и то, что российская авиация сейчас стала ближе. Мы же летали с территории России, с юга. Это достаточно затратная вещь, и мы тратим очень много, на самом деле, на операции в Сирии. Сейчас это стало проще, и наша авиация стала легче совершать вылеты, более регулярные с точки зрения нанесения бомбовых ударов по лагерям и по военной инфраструктуре ИГИЛ на территории Сирии.
Соединенные Штаты это, конечно, волнует, потому что они были монополистами до последнего времени на Ближнем Востоке и присутствовали силовым образом, проецируя силу, и заставляли страны, регионы и внешних игроков ближневосточного конфликта в целом прислушиваться к их мнению и считаться с их политическими решениями. Сегодня это же самое делает и Россия, поэтому к России прислушиваются, очевидно, Соединенные Штаты, которые увидели в этом своего достаточно серьезного конкурента.
— Эксперты уже видят изменение ситуации к лучшему и полагают, что это заложит основу для создания нового альянса Россия--Иран--Сирия, который может быть неким противовесом существующему альянсу США--Саудовская Аравия--Израиль. Вот как к этому вы относитесь?
— Сейчас рановато говорить о таких альянсах, блоках и так далее, потому что у нас, допустим, с Израилем очень неплохие отношения с точки зрения сотрудничества по Сирии и по ряду других ключевых вопросов и аспектов ближневосточного конфликта в целом. Также у нас налаживаются отношения с Турцией и Саудовской Аравией. Между этими региональными странами тоже налаживается сотрудничество, поэтому тут говорить о том, что есть такие четко обозначенные альянсы, которые будут работать друг против друга, это, наверное, не совсем верно. Я бы согласился с другой точкой зрения или предложил бы другую точку зрения, что Россия в данном случае, на мой взгляд, действует достаточно дальновидно и очень обоснованно. У России есть традиционно хорошие отношения с Ираном, налаживается полноценное сотрудничество, куда более перспективно это сотрудничество по линии налаживания транспортных магистралей, которые напрямую свяжут юг России и Ирана, что давно уже нужно было сделать, и это действительно имеет стратегическое значение.
С другой стороны, это говорит о том, что эти два крупных игрока, Турция и Иран, в любом случае хотят видеть регион как свой. Они там находятся, это действительно крупные региональные державы. И они не очень-то расположены к тому, чтобы уступать влияние в этом регионе какой-либо третьей стороне, будь то Соединенные Штаты, будь то Россия. Но в данном случае, как ни странно, Россия сумела поймать тот момент, когда обе эти страны нуждаются и в присутствии России в данном регионе, налаживание сотрудничества приемлемо для этого. Как ни странно, Россия играет на то, чтобы в более широком аспекте сближать позиции этих стран. Дело в том, что для нас очень важно с точки зрения налаживания диалога межконфессионального суннито-шиитского, а не разжигание этих противоречий.